Рандом

- Я думал об этом. Нет у него еще этого места. Все будет нормально. Он будет расти. В дороге. Я буду ухаживать за ним. Пока смогу.

- Зачем нужно обязательно уезжать? Не понимаю. Младенец может заболеть в дороге, а тут все есть, все можно достать. А дорога это...

- Да знаю я все! - Он бросил ладонь на стол. - Но не могу здесь оставаться! Мне осточертели все эти ваши охи-ахи, взгляды, шепот! Все ваши соболезнования!

- Хочешь, мы все уедем отсюда, Макс! - крикнула я. - Оставим тебя в покое!

- Ерунда.

- Тогда давай найдем тебе другое место! Для тебя и Костика! И никто не будет знать, где вы!

- Даже ты? - усмехнулся он.

Мне стало жутко, но я вытолкнула правду.

- Даже я, - сказала тихо, не глядя ему в глаза.

- Да пойми ты, Влада! Костик — мой личный и пожизненный крест!

- Так почему мы не можем нести твой крест вместе?

- Воспользоваться твоей добротой? Превратить твою жизнь в ад? Ничего себе благодарность...

- А сейчас как-будто моя жизнь...

- Сейчас это твоя жизнь. И ты никому и ничего не должна.

- Давай еще, начни меня грузить, что пройдет время и я встречу того, единственного, с которым рука об руку... Выбор у нас тут охрененный.

- И все равно, я не возьму на себя ответственность за двух детей...

- Ага. Вот как ты заговорил. Спать, значит, со мной можно. Доверять мне принимать роды — тоже...

- И я про это! - он внезапно сорвался. - А вдруг это опять случится? И что тогда?!

- Вот что тебя пугает? Да перестань. Есть же всякие средства...

- Я хочу уехать отсюда. Так понятней? Осточертело мне все вокруг. Все и вся. Уехать, найти новое. Создать новое! Создать! На меня действительно произвело впечатление то, что мы видели у Германа. Хочу больше об этом разузнать. Двинусь в том направлении, возможно, у нас найдутся точки соприкосновения.

- Макс! - Я бросилась к нему, но натолкнулась на крест сведенных на груди рук. - Почему нельзя все это делать вместе?

- Я объяснял тебе это тысячу раз, - и он пошел на тысячу первый. Его слова поплыли спокойно в одном и том же проверенном русле, плавно огибая берега, стремясь поскорее добраться до безмятежного океана под названием «Святая Ложь».

- Ложь, - сказала я.

- Что? - он оторвался от путешествия в страну грез.

- Ты слышал. Все твои слова ложь. Хочешь разведать — так гораздо удобней поехать одному. Поезжай. Устрой. Я побуду с Костиком. Уж ты знаешь, что мне можно его доверить. Мы тебя подождем.

Его глаза заметались с предмета на предмет — река вышла из привычного русла и пришлось срочно искать другое. Я почти слышала этот водораздел под слово «заложник», которое вертелось у него на языке.

- Нашла выход, - наконец, выдавил он. - Я и так проявил себя не лучшим образом, а тут ты вообще предлагаешь мне свалить.

- Не лги себе, - я всегда была честнее его, поэтому отправила свой выстрел прямо ему в сердце, пробив толщи лживой брони. - Весь вопрос в том, что ты меня не любишь. И я тебе больше не нужна. Все просто.

Он растерялся. Мне стало не по себе разглядывать его, пойманного на месте преступления.

- Когда собираешься выехать? - почти равнодушно осведомилась я.

- Ну... Дня через три, четыре. - И от этих слов смердело. Такую откровенную ложь распознал бы даже Костик, будучи нормальным младенцем.

- Скажешь когда. Я хочу тебя проводить, - я бросила последний камень в тухлое болото.

- Да, конечно, Влада. - И пошли кругами мерзкие волны таких же виноватых улыбок.

Ответ услышала моя спина. В отличие от щек, она не краснела от стыда.

Я вышла на улицу. Стоял март — теплый, праздничный. Даже удивительно, как быстро растаял снег. А может, весна вышла такой же лживой, как слова Макса? И на днях снова запуржит, заметелит. Недалеко от парадной стоял большой трейлер, готовый для дальней поездки. За те два дня, что мы с Максом препирались — вернее, я уговаривала его взять меня с тобой, а он отбивался, чем мог, - машина словно сама собой заполнилась под завязку. Будущий дальнобойщик врал про отъезд «на днях», так же, как врал про мнимое возвращение. Скорее всего, он рассчитывал, не прощаясь, сорваться с места сегодня поутру. Почему? Интуиция, если хотите.

Макс принял свое решение. Я тоже приняла свое. Заканчивая играть по его правилам, я оставила на столе записку: «Раздумала прощаться. Не хочу тебя видеть. Так будет лучше и для меня, и для тебя. Надеюсь, ты найдешь, что хочешь».

А потом я стала играть по своим. Правилам. У меня было не так много времени, но я рассчитывала все успеть. В отличие от Макса, я не нуждалась в тоннах груза. Все, что могло мне понадобиться в первое время: бутылка воды, печенье, шоколадка, вполне уместятся в небольшой спортивной сумке. И дорогие сердцу мелочи, вроде шкатулки, подаренной мамой и фотографий, также не займут много места.