Страница 80 из 124
Ленке здесь нравилось. Он был уверен, что, проводив его недоумённым взглядом, жена начнёт завязывать приятные знакомства. Это первое место с тех пор, как всё покатилось кувырком, где не простирала чёрные крылья атмосфера безысходности.
Нужно сказать ей, что надолго они здесь не задержатся… но как? Игорь наперёд знал, что это её расстроит.
Сердцем он понимал, что дело не только в этом. Безнадёга появилась гораздо раньше, он помнил её по хрусту луковой кожуры на полу, по звяканью велосипедных цепей и тормозных колодок, которые он выгружал на тумбочку у кровати. Безнадёга… её не волновали весёленькие обои на стенах и белозубые улыбки в рекламе по телеку.
Игорь не хотел, чтобы всё повторялось. Этому дракону он, престарелый рыцарь, проиграл уже немало боёв. Возможно, впервые за очень долгое время дракон уснул и принцесса отправилась погулять. И ему не хватало мужества сказать Ленке, что придётся разбудить чудовище.
Почти два года они не разговаривали – не разговаривали по-настоящему, не считая ни к чему не обязывающих бытовых тем и ссор, которые шли будто по заранее написанному сценарию. Игорь полностью отдавал себе отчёт в том, что сейчас он собственными руками задушил давно позабытое чувство, которое готово было вновь народиться. Сейчас не место и не время для взаимного излития душ. Не здесь, не в самом сердце осиного гнезда.
Переступая через сидящих и лежащих людей, Игорь оглядывался в поисках того, с кем можно пропустить по стаканчику. Есть моменты, когда понимаешь, что без этого никак. Если на улице раздают еду – наверняка можно было бы наткнуться и на функционирующий бар. Конечно, с наличностью беда, но Игорь был уверен, что в условиях обесценивания денег ей легко отыщется замена. Он не хотел снова бросать Ленку, но злость грызла его изнутри. Едкая, ядовитая, на неё, глядящую по сторонам совсем другими глазами, на всех этих бесполезных оборванцев, что не плачут и не стенают и не говорят о действительно важных вещах, как те, в коридоре-приёмной убитого Игорем врача… Эта злость требовала выхода. Ему хотелось внести в прекрасное разноголосие местного оркестра свою скрипку, состоящую из ржавой пилы и куска арматуры.
Алкоголь был бы неплохим вариантом. И собутыльника найти не так уж сложно – стоит только внимательнее заглянуть в глаза. К примеру, вон того усатого мужичка с торчащими из ушей волосами, типичного советского интеллигента, сидящего на ступенях солеи.
Игорь двинулся в выбранном направлении, как вдруг заметил, как зал начинает заполнять тишина. Все головы поворачивались в сторону входа. Игорь увидел, как одна створка двустворчатой двери распахнулась, да так и осталась открытой. В неё тут же запустил когтистую лапу мороз, но те, кто сидел ближе к дверям, даже не подумали отодвинуться. Пар из их ртов напоминал дым пожарищ.
Дверь держала маленькая рука. Две пары глаз выглядели алмазами в невзрачной оправе. Две пары босых ног ступили внутрь, и с них ломтями тающего масла начал отваливаться снег.
Визитёры прошли по алому ковру, ведущему к амвону. Мальчик и девочка, судя по одинаковым лицам и одинаковым рыжим волосам (у девчонки они были длинными, у мальчишки сильно отросли за последнее время), близнецы. Надо же, даже фокус с исчезновением цивилизованного мира и каких бы то ни было условностей, принятых в современном обществе, не смог разбить их кровную связь.
У девчонки по самое плечо отсутствовала левая рука. Удивительно, как она не умерла от кровопотери. Должно быть, остановить кровь помог холод. Правой она сжимала ладонь брата. Свечи там, куда падал его блуждающий взгляд, тухли будто сами собой, хотя всему виной был сквозняк.
Губы обоих шевелились. И люди, первой реакцией которых было отползти к стенам и найти защиту под сенью икон, потянулись к детям, чтобы услышать, что они говорили.
- Escuchar la voz, hört auf die Stimme.
Не размыкая рук, они наклонились, чтобы заглянуть в лица людей. Девочка радостно засмеялась.
- Слушайте голос у себя в голове! - провозгласили они. – Слушайте его. Он такой классный!
По людской массе прокатился вдох. Те, кто был сзади, спрашивали: «что, что они сказали?», и слова про голос повторялись и повторялись вновь, будто заблудившееся в четырёх стенах эхо.
- Мы будем слушать! – закричала какая-то женщина. – Да! Мне кажется, я его почти слышу! Ещё немного, и…
Игорь вдруг обнаружил, что стоит на пути малолетних пророков. Его дёрнули за штанину – раз, другой, а потом оставили в покое. Близнецы были уже рядом.
- Послушайте голос! – сказали они и попытались с двух сторон обойти Игоря, но помешали сцепленные руки.
Игорь наклонился и с нескрываемым удовольствием прошептал:
- Вы едва не убили мою жену. Хватит ломать комедию. Давайте, признайтесь, что мы вам только мешаем. Покажите свою ярость, убейте меня! Заставьте уйти с вашего пути.
Нет ответа. Глаза с расширенными зрачками, по-кошачьи зелёными, казались стеклянными шариками. Дети смотрели не на него, а словно бы сквозь, а ноздри обоняли горький запах его, Игоря, дыхания, как аромат цветов райского сада.
Мужчине пришла в голову мысль ударить близнецов. Его скрутят за доли секунды, скрутят и вышвырнут отсюда. И Ленку тоже. Так он мог лишить их двоих тяжёлого разговора, слёз, неловкого прощания, взаимных обид. Ведь нет ничего прозаичнее для их семейства, чем совершающий ошибки муж и страдающая из-за этого жена.