Синестезия

Повсюду суетились люди, чиновники, клерки в пиджачках, секретарши, руководители непонятно чего... Они проносились мимо, погрузившись в свои мысли и дела. У некоторых были такие здоровые черные трубки — сотовые телефоны. На шеях дам сверкало золото. Волосы этих проходящих мимо женщин с кипами документов красиво уложены и залиты лаком. Юбки их сидят очень строго и по фигуре. Даже белые блузки ослепляют, режут глаза. Они поправляют очки, скрываются на лестнице, ведущей на верхние этажи, выходят из администрации, садятся в такси, или же встречают кого-нибудь в приемной. Мужчины же, если они уже в возрасте, то обязательно ходят медлительно и важно, как бы давая знать другим о своем статусе. Их брюки всегда наглажены, от них пахнет резким запахом мужской туалетной воды, галстуки у них подобраны под каждый день недели. Синие, черные, в полосочку, в клеточку, с узорами, малиновые, с вышивкой... Если же мужчины были молодые, то их волосы обычно зализаны наверх, лица тщательно выбриты, штаны узковаты, пиджаки вообще иногда отсутствуют, обнажая тонкие белокожие руки в коротких рукавах душной рубашки, а в глазах выражение легкой печали и усталости.

Они все следят за собой, хотят выглядеть так, чтобы как можно быстрее расположить к себе людей. У них даже пальцы на руках и ногти ухоженные. Одетые с иголочки, деловые, одни занимаются политикой города, другие — бизнесом. Некоторые статусные, уже состоявшиеся личности, другие только начинают свой путь. Но они все были одинаковы. В своих официальных одежках и модных стрижках. Как подкормленные идеальные курочки на птицеферме. Они создали для себя свое общество и живут в нем, как муравьи в муравейнике. И все подчиняются одной своей королеве.

И тут среди всех этих, юбок-карандашей, пиджаков, начищенных туфлей, уложенных волос, напыщенности, показухи и воплощений официального, офисного стиля вдруг появляется девушка с распущенными длинными волосами и темными джинсами. На ногах моих кроссовки, на плечах просторная темная рубашка и кожаная куртка. Некоторые отвлекаются от своих дел, нарушают привычное течение жизни в муравейнике, тормозят на полном ходу, чтобы только посмотреть на меня. Я сложила руки на груди и отправилась к женщине за большим столом, которая постоянно отвечала на звонки на трех телефонах. Одну трубку она держала у уха, другая валялась у нее на коленях, третью она придерживала локтем, отвечая человеку на том конце провода и записывая что-то в блокнот острым карандашом. Она была хорошенькая, молоденькая блондинка с красной помадой на губах и пышным телом. Ее тонкий голосок я услышала еще возле входа. Наконец она положила трубку, но телефон зазвонил снова. Она сняла ее, попросила подождать, а сама добралась до трубки на коленях. Мисс Занятость. Честно говоря, меня бы такая работенка, где ты постоянно отвечаешь на звонки и говоришь весь день беспрерывно, раздражала бы до ужаса. Но блондинка была в своей стихии.

Я, маневрируя между потоками клерков и секретарш, направилась к ней. Какой-то клерк в сером галстучке, спешивший к лестнице, возник вдруг у меня на пути и от неожиданности выронил все свои документы из папки. Он бросился их поднимать, но так и не смог оторвать взгляда от моего лица. Ах, да! Я же ничем сегодня не скрыла эти ужасные отметины. Щека у меня за ночь заплыла и раздулась, больно натянув кожу с незаживающей царапиной.

Я подошла к столу блондинки и молча протянула ей бумажку, данную мне отцом. Она как-то равнодушно посмотрела на меня и бумажку, отложив трубку третьего телефона. Она взяла бумажку и вгляделась в нее, хлопая накрашенными ресницами.

- Так тебе в центр занятости? - спросила она. Я неопределенно пожала плечами.

- Я не знаю. Мне надо к Дмитрию Аркадьевичу.

- К нему попасть можно только по записи, - блондинка открыла какую-то записную книжку и стала водить толстым наманикюренным пальцем по страницам, - У меня есть номер его секретарши, я могу позвонить...

- Ярослава Романова.

- Что, прости?

- Моя фамилия Романова. Николай Валентинович направил меня к этому Дмитрию Аркадьевичу. Не знаю, по записям у вас тут, или как, я не в курсе, но мне сказали прийти в это время.

Лицо блондинки вытянулось. Иногда твоя фамилия может быть паролем, открывающим многие двери. Мне тут же было подробно рассказано как и куда мне нужно пройти, даже была предложена помощь какого-то молодого парня, на вид студента, который нервно озирался по сторонам. Я отказалась от услуг гида, решив, что найду Дмитрия Аркадьевича сама, а заодно и изучу немного устройство муравейника изнутри. Ведь мне никогда прежде не доводилось бывать в администрации.

Дмитрия Аркадьевича я нашла на удивление быстро. Мне всего лишь надо было подняться на второй этаж, свернуть направо, пройти по длинному коридору со множеством дверей и найти кабинет с табличкой с номером 41. По пути я обходила столько людей, сколько не встретила на улице этим утром, пока шла сюда. И правда, не администрация, а какой-то муравейник из черно-белых насекомых в галстуках и обтягивающих юбках. Я постаралась пройти все расстояние как можно быстрее, чтобы не привлекать к себе особого внимания. Наконец, я достигла кабинета пол номером 41. Пропустив несшегося по всему коридору мужчину с чашкой кофе, явно опаздывающего куда-то, я подошла к двери и постучала. Ответили мне там или нет, я открыла дверь.

В глаза мне бросились серые узкие стены кабинета, заставленные картотекой. Эти ящички громоздились по всему пространству, словно мини-небоскребы, чуть не достигая потолка. Металлический стол ломился под тяжестью конторских книг и документов. У окна, скрытого за плотными жалюзи, на небольшом столике стояла кофеварка. Аромат кофе разносился по всему коридору, а в кабинете он прямо ударял в ноздри. Над потолком горела яркая лампа, равномерно освещая все помещение мягким светом. Осматривая кабинет, я ни сразу заметила человека, утопающего в кресле за столом. Я посмотрела на него и поняла, что мои ожидания не оправдались. Дмитрий Аркадьевич был совершенно другим, нежели я себе его представляла.