Синестезия

Мне пришлось встать с теплого уютного матраса. Я ведь пообещала, что схожу сегодня в администрацию. Переступлю его порог едва ли не в первый раз в жизни. Я так тщательно избегала его, но теперь придется заходить туда чаще. Это угнетало меня. Место, которое я ненавидела больше всего на свете, теперь станет местом моей работы.

Я быстро собралась, не завтракая. Мне не хотелось есть. Я уже не ощущала границы между сутками. Я не помнила, сколько времени прошло с того момента, как мой брат сделал первые шаги с момента его ранения... Всего несколько дней, превратившихся в неясную затхлую вечность. События вчерашнего дня казались мне каким-то отдаленным прошлым, но все еще в деталях проступали в памяти. Это было странное ощущение. Как физическая боль, которую ты уже начинаешь забывать, чувствуешь ее не так ясно, однако она все равно есть, она нисколько не уменьшилась. Как привычка. Ты привыкаешь к боли. Привыкаешь к раскрасневшимся щекам, учащенному сердцебиению, запаху лимонов в волосах самого невероятного человека, которого можно встретить на Земле... К его хриплому ломкому голосу, к резкому, временами нежному взгляду, к длинным смуглым пальцам, к изяществу фигуры, к тонким губам... Я улыбнулась. Всю ночь меня будто что-то кололо в груди, но сейчас, в это серое сырое утро мысли о Дамире обволакивали меня нежным, теплым покрывалом, дарили ощущение безопасности и спокойствия. Я была маленькой девочкой, когда он прикасался ко мне, обнимал меня... Все мои гнетущие мысли, сомнения, переживания, эмоции гасли, стоило мне только встретить его взгляд... Что же это?

Я не стала завтракать еще и по той причине, что не хотела спускаться на кухню и встретить кого-нибудь. Нет уж. Лучше я схожу на собеседование, а после успокою неизбежность своего жалкого существования в качестве бухгалтера горячим чаем и очень сладким пирожным. Поэтому я просто приняла освежающий душ, немного подкрасила глаза и оделась так, как ни за что не понравилось бы моему отцу. Залог успеха в современной моде — чем меньше твоим родителям нравится твоя одежда, тем круче ты выглядишь. Впрочем, это никак не относилось к данному случаю. Я оделась таким образом, чтобы как можно меньше нравится людям в администрации. Чтобы все сразу увидели, насколько я отличаюсь от своего отца. Я не собиралась вызывать у них симпатию. Я даже подозревала, что буду делать все наоборот, лишь бы они ощущали негативные эмоции. Тогда мне будет хоть какая-то радость в жизни.

Я быстро пересекла гостиную и вышла на свежий воздух. Меня ждал мой блестящий, ухоженный мотоцикл. Игрушка не для девочки. Смешно, но когда я ехала на нем, я воображала себя ковбоем на железном коне. Этот мотоцикл был моей отрадой. Езда на нем — вот ради чего стоило жить. Ехать, ехать, ехать без остановки, когда не очутишься на другой планете, где никто не говорит на твоем языке, все улыбаются, пьют белое вино, слушают Aerosmith, загорают под луной, читают Роберта Бернса вслух, никогда не спят и любят друг друга страстно и преданно... И они ничего не слышали о современном мире, они живут в палатках, одной большой общиной, как потерянные туристы, в лесах или возле моря... Они катаются на дешевеньких, но быстрых мотоциклах, жарят рыбку на костре, играют блюз на расстроенных гитарах, говорят о футуризме в литературе и современной живописи. Они и слышать ничего не слышали о перестройке в нашей стране, о войнах в Афганистане, Ираке, Вьетнаме, о голоде детей из стран третьего мира, о жертвах атомного взрыва, о загрязнении воды нефтью, о вымирании животных и круглогодичных лесных пожарах... Они ничего не знают об этих катастрофах. Они видят только то, что их окружает. Просто другой мир. Иная планета.

Я выехала на центральную дорогу на не особо высокой скорости.

Администрация представляла собой огромное белое здание в самом центре нашего города. Массивные каменные колоны украшали его по всему периметру. Окна на верхних этажах смотрели на дорогу. Сзади располагался небольшой дворик с зеленеющим газоном, маленькими тропинками, цветочными клумбами и искусными фонтанчиками. Он соединял белое здание и с другим домом, тоже связанное с администрацией. Но то здание находилось на другой улице и в него пробраться очень сложно, если ты никак не связан с администрацией. А мне надо было в белое здание.

Здание это a`la Белый дом в Вашингтоне, в который чиновники вбухали не мало денег из казны города. Тут ремонт каждый год. Здание постоянно отстраивают, улучшают новой техникой и какими-то архитектурными новшествами. Однако передо мной просто белая громадина, которая была призвана внушить величие и власть, но ничего, кроме рвотного позыва и презрения, она у меня не вызывала. Чиновничья обитель. Норка тех, кому плевать на жителей, которые подчиняются им, выплачивают налоги и терпят невнимание со стороны главы города. Эта «глава» просто наслаждается осознанием власти над городком у себя в кабинете. Меня никак не волновала администрация, мне было плевать на его бездействие. Оно меня никак не касалось. Но все равно меня воротило от администрации.

Я припарковалась на свободном месте и вошла в городскую администрацию. Меня окружил запах бумаги и чернил. Почти как в кабинете у отца. Я огляделась. Я стояла в большой приемной со сверкающим, начищенным до блеска полом, в котором можно было разглядеть свое отражение. На высоком потолке покачивалась огромная люстра с лампочками в форме свечей и свисающими хрустальными бусами. Она запросто могла висеть раньше в особняке какого-нибудь графа. Светлые стены создавали почти праздничный эффект. Они делали приемную еще больше. Заходишь — и теряешься среди этой роскоши и блеска. Все официально, красиво, архитектурным минимум и классика. Как и должно быть в подобных зданиях.