Страница 30 из 103
– Игнат, может че другое посмотрим? – развязным голосом спросил Коля, тот самый длинный и сутулый наркоман.
– Да смотрите че хотите, мне-то что? А я сейчас узнаю, о чем мечтает Максим и с кем спит Волочкова.
– Расскажешь потом, – сказал Домик, не отрываясь от экрана.
– Непременно, – я развернул газету и стал разглядывать фотографии бывшей балерины в откровенном купальнике. – Ух… Да здравствует российский балет!
Коля спрыгнул с пальмы и, чуть не сбив зазевавшегося Руслана, в два прыжка оказался возле меня и впился глазами в газету.
– Тише, тише, Колян, держи себя в руках! – улыбнулся я.
– Че держать-то? Она страшная как моя жизнь… – говорил он, продолжая рассматривать фотографии.
– А тебе кто нравится, Пугачева? Ща найдем, она тут тоже где-то была. Ты, кстати, чем-то на Галкина похож.
– Издевайся, издевайся. С мое посидишь, я на тебя потом посмотрю.
– Че будет-то? Наоборот, любая уродина красавицей должна казаться.
– Да у них, у наркоманов, все не как у людей, – поучительным голосом заключил Домик, на что Коля только фыркнул, не поднимая глаз от газеты.
Еще немного полистав станицы и не найдя там ничего интересного, я сказал:
– У кого-нибудь есть ластик? Кроссворды разгаданы карандашом, их можно стереть и по новой гадать.
– Дед так и делает. Он как пятый кроссворд заканчивает, уже забывает, что в первом писал.
– Вот кому хорошо. На пяти кроссвордах весь срок протарахтит, – сказал Колян и как-то испытующе посмотрел на деда. Странный взгляд, подметил я. Что он на него так смотрит? А тот лишь тихонько хихикал, грызя зубами коротенький карандаш. Фильм закончился под возгласы «шляпа, а не фильм», и после недолгого поиска по каналам мы остановили свой выбор на относительно новом фантастическом блокбастере. «На очередной шляпе» – успели подметить многие.
– Ты давно колешься? – спросил я у Коли.
– Лет десять, сразу как с армии пришел – начал.
– Бросить не думал?
– Бросить?! – он выпучил глаза. – Ты сам хотя бы раз опий пробовал? Нет? Вот. А если бы пробовал, не задавал бы таких глупых вопросов.
– Да ладно ты, не кипятись. Бросают же люди…
– Ты это по телику видел? Или в газете прочитал? Не верь. До поры до времени может он и думает, что бросил, но стоит только… Ай, блять, Игнат, нахер тебе это надо? – его мутные глаза вмиг стали ясными, а раздраженный голос жестко чеканил каждое слово. Слегка трясущимися руками он достал сигарету, хотя последнюю потушил пять минут назад.
– Сидишь тоже по политической? По двести двадцать восьмой? – аккуратно спросил я.
– Нет, какой из меня политический, – он медленно выпустил дым. – Все гораздо проще.
– Ну, так рассказывай, – я забрался с ногами на шконку, крутя в руке сигаретную пачку.
– Старого наркомана ментам посадить как два пальца. У меня десять грабежей и никакой политики.
– И ты, конечно, никого не грабил.
– Абсолютно в дырочку, – улыбнулся он. – В то время я сидел на большой дозе, летел по-нашему. Прокалывал по пять грамм в день, не спрашивай, где я деньги брал – это уже другая история. Мусора, конечно, знали, но им ваще фиолетово – колюсь я, не колюсь, поэтому все было ровно. До тех пор, пока не пришла пора сдавать годовой отсчет и докладывать начальству о проделанной работе.
– И наркоман со стажем тут как раз кстати.
– Абсолютно в дырочку! Они дождались, пока я пойду к барыге, и взяли прямо около его подъезда! – он ударил кулаком в разжатую ладонь. – Заднее сидение, час в обезьяннике, одиночная камера КПЗ и никаких обвинений, дознаний, допросов – ничего.
– А ты на дозе.
– А я, бля буду, на дозе! Ни диком дозняке! Уже через час у меня начинается ломка. Кумарю так, что хоть на стенку лезь, – Коля сжал свой кулак. – А к вечеру я уже волком вою. Не могу ни есть, ни пить. Лежу, а меня всего выкручивает… ноги, руки… блять.
Я смотрел ему в глаза и видел, как он заново это все переживает.
– На следующий день вызывает опер. Еле живого, в холодном поту меня садят на стул, а он, паскуда, прямо передо мной на своем рабочем столе ставит пенициллинку с раствором. Слева кладет шприц, справа – бумагу с ручкой, – он сглотнул. – Говорит, у меня два варианта: назад в камеру болеть или подписать эти бумажки и тоже в камеру. Но только со всем прилагаемым набором. Я не сомневался в выборе. Да любой бы на моем месте не сомневался.
– И че, только ради того, чтобы уколоться, подписывать какие-то явки, брать на себя чужие преступления, ломать себе жизнь? Ты же сам себя посадил. Надо было потерпеть, перекумарить и спокойно домой идти.
– А вот тут нихера не в дырочку! Если бы отказался – они оформили бы, что этот же самый героин они у меня при задержании изъяли. Все равно срок.
Я согласно кивнул, хотя внутри все-таки сомневался. Мне кажется, Коля сам себя успокаивал, и чтобы хоть как-то найти оправдание, убеждал себя, что выбора не было. Продержали бы пару дней и отпустили, другого такого найти не проблема. Одно слово – наркоманы. Так что, все абсолютно в дырочку.
Когда закончилась «очередная шляпа», мы стали готовиться к ужину. Уже скоро должен был вернуться Серега. Интересно, что у него там по делу, а еще интереснее было бы посмотреть, как он на это все отреагирует. Но прошел ужин, вечерняя проверка, а Сереги все не было. Странно, обычно к этому времени этапники всегда возвращаются. Вот на продоле загремели «роботы» – это их стали разводить по хатам. Ну, наконец-то, сейчас и наш вернется. Но тут все звуки смолкли, и на продоле вновь воцарилась тишина. Что-то тут было не так. Переглянувшись с Русей, мы поняли друг друга без слов. Он подошел к «роботу» и стал стучать по нему железной ложкой. Когда подошел дежурный, он спросил у него, где человек, который уезжал с нашей камеры.