Страница 2 из 14
О, она давно решила, что купит на все заработанные деньги — щегольский красный редингот с бронзовыми пуговицами в два ряда, хлыстик и кепи — чудесное, обтянутое черным бархатом, который так и тянет погладить, как котенка… Сашка взяла сверток с покупками, попрощалась с продавцом и вышла. Она так долго мечтала об обновках, представляя, как все обомлеют, когда она появится в новом шлеме и рединготе на турнире! Но сегодня, как видно, ничто не в силах разогнать хмурую серость сентябрьского дня.
Между тем, турнир совсем скоро. В осенние каникулы, пообещала Римма Михайловна, команда лучших юниоров конно-спортивного клуба «Дерби» поедет в спортивный лагерь в Англии. Это экзаменационный центр Британского конного общества, в который съезжаются юные конники со всего мира. Побывать там хотя бы раз в жизни считается редкой удачей. И вот как раз в это удивительное место Римме Михайловне после победы нескольких учеников школы на российских соревнованиях удалось выбить четыре путевки. Три были уже распределены — Никита, Артем и Марина из старшей группы, которые показывали высокие результаты и на европейском уровне. Одно место было пока свободно, и все должно было решиться после турнира, запланированного на следующие выходные.
Девчонки в раздевалке шушукались, что место давно уже забронировано для Киры — она занималась в клубе без году неделя, но вела себя так, словно и конюшня, и все ее обитатели принадлежали ей безраздельно.
— Эй, ты! Да, ты, у дверей! Заседлай Звездную Ночь в манеж! — тоном, не терпящим возражений, распорядилась она в одно из первых занятий.
— Аха, щас, прям подорвался и побежал, — хохотнул молодой конюх Андрей, пораженно разглядывая новенькую, как диковинное насекомое.
Но тут в конюшню вошел Антон Станиславович — директор комплекса. При виде Киры его лоснящееся самодовольное лицо расплылось в подобострастной улыбке.
— Кирочка! На занятие приехала? Ну-ну, успехов — как говорится, ни пуха, ни пера! — он многозначительно зыркнул в сторону примолкших конюхов, и Андрей, хмуро переглянувшись с другими конюхами, повел вороную кобылу на манеж.
Как вскоре стало известно, отец Киры, Виктор Семенович Подавакин, занимал важный пост в администрации, курируя, помимо прочего, и земельные аукционы. Заручившись его покровительством, Антону Станиславовичу удалось несколько лет назад отхватить большой участок в окрестностях Питера, причем (если откинуть подношение «за хлопоты») за весьма символические деньги. Что Виктор Семенович — взяточник и казнокрад, было известно каждой собаке в округе, но словно какая-то неведомая сила хранила его от служебных проверок и тюремного срока.
Сашка тоже была заявлена к участию в турнире и от волнения уже не могла ни спать, ни есть. Мысли то и дело возвращались к предстоящему состязанию — даже сидя на уроках, она прокручивала в голове сложные прыжки, заставляя тело правильно сгруппироваться, чтобы не мешать коню легко взмыть.
— Иноземцева! Опять в облаках витаешь? — доносился въедливый, как нашатырь, голос математички. Класс дико гоготал, а Сашка принимала деловитый вид и поспешно переписывала в тетрадь пример с доски.
Летом, когда все ребята разъехались с родителями на испанские и турецкие курорты, она, закончив с каждодневной работой на конюшне, до изнеможения скакала в седле, пока спина не становилась деревянной, а в глазах не начинали мельтешить черные мошки. На пару с Фридрихом, норовистым гнедым жеребчиком, она за короткое лето так стремительно выскочила из «середнячков», что Римма Михайловна, случайно застав ее в конце августа на самостоятельной тренировке, поначалу и не узнала, а узнав — не поверила. С этого дня она незаметно приглядывалась к худенькой нескладной девочке, которая так верно умела нагнать нужный ритм и тонко прочувствовать удачный момент для прыжка — в конкуре это высоко ценится. Но конный спорт, как ни крути, увлечение не для бедных, а Римма Михайловна прекрасно помнила, как три года назад впервые встретилась с ее мамой — из цирковых, кажется. Тонкая, как подросток, с темными вьющимися волосами и зелеными глазищами, в затертых джинсах. Вечно в разъездах, с трудом сводит концы с концами. А дочь буквально бредит «лошадками». На вполне логичный вопрос: а не легче ли было пристроить ребенка при цирке, она отшатнулась: только не это! Римма Михайловна в душе удивилась: известно же, в цирке все держится на династиях, все друг другу сват и брат. Ну, нет — так нет. И, верная принципу не отказывать в первую встречу никому, разрешила прийти на пробное занятие, рассудив, что тесное знакомство с запахами конюшни и жесткой дисциплиной занятий быстро сгонит романтический флер. Но глазастый мышонок остался и как-то прижился. В первое время блестящих результатов Сашка не показывала, но лошадей действительно любила неистово и понимала их нрав, а указания тренера выполняла беспрекословно. И за три года не пропустила ни одной тренировки — даже насквозь больная, с высоченной температурой раз заявилась. В манеж ее, конечно, тогда не пустили, и Сашка сиротливо торчала два часа на трибуне, на пронизывающем балтийском ветру, наблюдая за тренировкой. И никогда не ревела после падений, даже обдираясь в кровь. Просто вставала и, закусив побелевшие губы, вновь садилась в седло. Римму Михайловну, тренера с многолетним стажем, подкупала эта молчаливая упертость, заставляя закрывать глаза на задержки оплаты занятий, которые возникали с плачевной регулярностью.