Страница 14 из 42
Митя рос диким, замкнутым мальчиком. Ходить не мог. В основном сидел дома. Во время редких прогулок всегда что-то случалось: то Мите мячом попали по голове, то Митя выпал из коляски, то испугался собак, то детских криков. Здесь уж пощады не было никому. Обидчики, как виновные так и совершенно непричастные избивались с одинаковой жестокостью, нередко ногами. Таскание за волосы было нормальной практикой. Однажды родитель, увидев, как разъяренная женщина бьет его сынишку головой об стену, не выдержал и дал такую ответку, что Зина со сломанным носом и разбитыми очками полетела на дорогу. А потом, поняв, что совершил непоправимое, пошел, хватаясь за сердце, домой. Зинаида очухавшись, нацепила разбитые очки, подняла булыжник и решительно двинулась в сторону мужика. Догнала и яростными, резкими ударами повалила на землю. К счастью, неподалеку отдыхала местная шпана. Всемером еле оттащили. Был суд, мужик остался слепым на один глаз. Зине дали два года условно, учитывая тяжелые семейные обстоятельства. А тяжелые семейные обстоятельства выросли в жестокого, злого оболтуса. Советские врачи сделали невозможное. Мите вернули возможность ходить. Но он не расставался со своей коляской, привык, что беспомощность – его козырь. Наловчился так быстро крутить колеса, что за ним не успевали и здоровые ребята. Ни с кем не дружил, всех ненавидел. Обижал малышей, отбирал и ломал игрушки, давил каталкой голубей и котят. И всегда подленько, исподтишка пакостил. Видел мать, идущую с работы, специально падал рядом с ребятами и призывно орал. Мать таскала за волосы «воображаемых врагов», Митенька, довольный своей проделкой, гадко похохатывал. Когда Митю направляли в больницу – во дворе был праздник.