Подвиги для начинающих

— Возражений нет?

Вероятно, Плюггу в далеком розовом детстве тупым тяжелым предметом, случайно уроненным на голову, отбили мозжечок. Иначе с чего бы ему пришло на ум прохрипеть:

— Держи эту шваль…

— Грубо, — прокомментировал его реплику наемник.

Острый твердый мысок сапога в ходе элегантного пинка врезался в челюсть лесоруба. Закон сохранения импульса отбросил не такое уж легкое тело назад, на ряды любезно расступившихся деревенских парней.

— Инвалид умственного труда проявил стойкий иммунитет к увещеваниям психиатра. В ход пошла лоботомия.

Убедившись задумчивым отстраненным взглядом, что лысый шулер успешно шмякнулся хребтом об пол, Маркус сосредоточил внимание на толпе. Кое-что они ему, конечно, простят, но рано или поздно и их терпение подойдет к концу. С шансами у наемника выстоять тет-а-тет с толпой в случае массового гуляния “Бей его!” было всё в порядке: там, где они лежали, их никто не трогал. В связи с чем Маркус имел приблизительно “ноль целых, ноль десятых” плюс-минус два ноля процентов уйти покалеченным с поля драки. Быдло оно и в далекой Лукомории быдло: двоих-троих активистов порежет, сами успокоятся. Озверин в крови резко уменьшается при виде её же, но выпущенной на свежий воздух.

Однако устраивать показательное наказание не входило в глобальные планы. Посему наемник решил сделать по-умному — уклониться от навязываемой драки.

— С дороги! — властно велел он деревенским, заслонившим проход. Те торопливо расступились.

“Хм.… Неужели так просто? — подумал Маркус, делая первый шаг в направлении выхода. — “Не может быть”.

Как не раз демонстрировала практика, в природе всё взаимосвязано. Любое действие с неумолимостью снежного кома вызывает противодействие. То, в свою очередь, — иное противодействие, названное отдельными философами очередным действием. И так пока не надоест. За сколько-то-там-тысячную историю такой подход ещё не приелся мирозданию и неосторожно допущенная мысль, вызвав противодействие, оказалась пророческой.

— А ну стой! — окликнул воина чей-то неосмотрительно наглый голос. — Куда собрался… — дальше последовало несколько не самых ласковых для Маркуса эпитетов.

Бывалый рубака развернулся быстрее, чем молниеносно. Цепкий взор отметил, что окликнувший — напарник Плюгга по лесоповалу, ещё троих, ан нет, уже пятерых решительных ребят с ножами в широких натруженных ладонях и с топорами наперевес. Самые решительные поборники справедливости.

Стальное жало фальцетом пропело прощальную оду уютным ножнам, сверкнуло в тусклом свете…. Жалость к убогим умственным способностям и атрофированному инстинкту самосохранения захлестнула сознание после того, как прилив гнева схлынул, уступая место холодному бессознательному расчету.

— Ну держись, мразь! — предупредил Маркус, пинком отшвыривая второе безжизненное тело.

6

…Наемница, а следом и Ванька, ворвалась в трактир, когда веселье только набирало обороты. Разбушевавшийся Маркус перешел от бескровного, но оправданного жаждой справедливого мщения, насилия к нереальному массакру. Несколько созревших плодов, истекая кровью, уже валялось на полу, мешая ходить, убегать и вообще всячески перемещаться. Обилие красной жидкости, в которой малую часть составляло вино, медленно, но верно, ползло к отметке “явный передоз” по личной шкале Тарены, количество сломанных столов, стульев, обрубленных топорищ и прочих деревянных предметов, коим был нанесен непоправимый урон, тоже пересекло черту допустимой скромности. И даже потенциальные жертвы, как будто, не уменьшались.

— Мастдай! — боевой клич наемницы сообщил Маркусу, что отныне он не один на нелегкой стезе уменьшения ареала реального деревенского быдла.

Ванька, в чьей голове туманными призраками коммунизма блуждали остатки алкогольных паров (пиво-то крепкое было), с третьей попытки проворно выхватил выданную паладином Юсуфом саблю, замахнулся пару раз на убегающих в двери и окна крестьян. Только после этого он обнаружил, что бойня уже вроде как закончена. Самые умные успели убежать, самые медленные вкупе с самыми глупыми остывающими тельцами украшали пол трактира, самые храбрые и отчаянные, злобно переругиваясь, собирают с тел медленных и глупых метательные ножи.

— …Одно и то же, в любой деревне, городе, селе. Где только ты не появляешься — драки, драки, драки… Ты пять минут в силах себя удерживать?!

— Они сами виноваты. Быдло…

— Спору нет, ты чистый ангел. Чисто святоша в толпе грешников. Но ведь кроме силовых методов существует ещё и дипломатия. Скажи, ну зачем ты устроил тут филиал мясоперерабатывающего комбината?

— Так сложились обстоятельства. Тарена, пойми, я не хотел никого убивать, но вот этот — пинок по трупу — нахамил мне.

— Нахамил?! О-о-о, это веская причина для путевки на тот свет! А ты не мог обматерить его в ответ?