Страница 15 из 123
Из груди Мелиссы вырвался судорожный вздох. Её мать умерла уже несколько лет тому назад, но она так и не смогла смириться с потерей. Отчасти потому что винила себя в произошедшем. Это был тот редкий момент, когда они не сошлись во мнениях. Будучи подростком, уверенным, что весь мир настроен против неё, Мелисса бежала из дома под ночь. А её мама… Она просто пыталась вернуть дочь домой. А затем лишь обрывки воспоминаний: автомобиль на просёлочной дороге, яркий свет фар, крики матери, оттолкнувшей своё дитя. И занявшей её место. Мать Мелиссы получила травмы, несовместимые с жизнью, и испустила дух раньше, чем кто-либо успел добраться до места происшествия.
Мелисса сжалась, словно её пронзила острая нестерпимая боль. Если бы не её юношеский эгоизм, то сейчас они обе были бы здесь. Грелись у камина, как прежде… «Как же мне не хватает тебя, мамочка, – вздохнула девушка. – Видишь ли ты меня, там, наверху? Гордишься ли ты тем, кем я стала? Или осуждаешь меня?» Ответа, увы, не последовало, но Мелисса не сомневалась, что мать присматривает за ней, укрывает свою маленькую дочурку от бед в этом надёжном месте. В последний раз обернувшись, чтобы взглянуть на фотографию матери в рамке на каминной полке, печальная дочь отправилась пройтись по другим комнатам, наводя на скорую руку порядок.
К тому моменту, когда около ворот дома остановилась машина, Мелисса успела даже испечь пирог. Ей было необходимо чем-то занять руки и мысли и скрасить ожидание. В чувство её привёл приветственный гудок автомобиля. Пора. Хозяйка дома повернулась и направилась к двери. Но внезапно она услышала голос неподалёку от себя. Мелисса точно знала, что в доме до этого момента была она одна, так что впору было бы испугаться, но голос показался ей до боли знакомым. И он звал её.
– Мама, – прошептала Мелисса, прислушиваясь к источнику звука и побежав вперёд в поисках голоса. Он привёл её в гостиную, ту самую, с плетёным креслом-качалкой и камином. Голос был совсем рядом. В смятении девушка осмотрелась, руки её дрожали. Может быть, она слишком устала или переволновалась сегодня, а возможно, воспоминания о важном бывают слишком живыми, однако, посмотрев в зеркало, Мелисса отшатнулась. Голос у неё пропал.
Отражение её словно состарилось на несколько лет, лицо тоже стало чуть другим, даже одежда не соответствовала той, что она выбрала с утра. Перед Мелиссой стояла её мама, там, в отражении зеркала. Её доброе лицо улыбалось, хотя сама нимфа потрясённо отступила назад. Женщина за зеркальной гранью протянула руки к дочери. А она замерла на месте не в силах ни закричать, ни бежать.
– Все должно измениться, дорогая. Иди ко мне, и я покажу тебе путь. Я все объясню тебе, – её голос звучал ровно и ласково, так, как она запомнила его. Сердце пропустило удар, и словно околдованная, девушка не могла оторвать взгляда от своего отражения. Голова отказывалась думать и находить разумное объяснение происходящему, только сердце отчаянно билось в груди, не зная, что предпринять и куда направить свою обладательницу.
– Мелисса! Мелисса, где ты, родная? – послышалось в прихожей. «Это Лео!» – вздрогнула хозяйка дома, на миг возвращаясь из транса. Он не стал дожидаться её и сам вошёл в дом. Отчего-то девушка растерялась ещё сильнее. Что с ней происходит? Что она скажет любимому человеку? Несчастная вновь повернулась к зеркалу в надежде, что наваждение исчезло, но оно было там, ещё живее, чем в её воспоминаниях.
– Но как?.. – поражённо прошептала она, окончательно запутавшись в своих чувствах и мыслях. Страх и рациональность боролись в ней с любопытством и любовью. Однажды она уже отвернулась от матери, и это привело к роковым последствиям. Сколько раз с тех самых пор она мечтала увидеть её ещё хоть однажды, как много ей хотелось бы сказать! И вот она здесь, а Мелисса ни жива, ни мертва, и, казалось, стоит появиться Лео, как все исчезнет, будет утрачено вновь и возможно навсегда. Девушка судорожно вздохнула.
– Просто иди, – женщина прислонила руку к стеклу зеркала с той стороны. Она звала и ждала. «Это невозможно! – отчаянно пронеслось в голове у Мелиссы. – Так не может быть. Я сумасшедшая! Я, верно, расстроилась из-за слов Лео, и моё воспалённое воображение играет со мной злые шутки. Мне все это лишь видится». Мать продолжала терпеливо ждать её, улыбаясь так ласково и понимающе, как могла лишь она одна. Казалось, нежданная гостья не торопила и не настаивала, давая возможность подумать и все решить самой. И это против воли располагало, внушало доверие.
– Мелисса? – Лео искал её и был так близко, а Мелисса не могла вымолвить ни слова. Что если он вновь не поймёт её, посмеётся, ранит?.. В нерешительности девушка сделала шаг вперёд. В висках колотило со страшной силой, мешая собраться с мыслями. И что-то подсознательно манило её вперёд, к зеркалу, в те времена, когда она была счастлива. Да, ей так много хотелось бы рассказать своей матери, но… Она была счастлива и в настоящем. И человек, который любил её не меньше, был рядом, бросил дела ради неё, проехал уж не меньше полутора часов и был самым настоящим в её жизни. Мелисса протянула руку матери и коснулась ладонью стекла, где могла бы быть её ладонь.
– Я люблю тебя, – с печальной улыбкой прошептала девушка. – Но я не могу пойти с тобой. Моё место здесь… – но не успела она договорить, как лицо её матери перекосила нечеловеческая жуткая улыбка. Испугавшись, Мелисса постаралась отшатнуться, но неведомая сила держала её у зеркала. Морок раскинул руки в стороны и начал подать назад, когда перепуганная девушка поняла, что её засасывает в зеркало. Её рука прошла через стекло так мягко, словно там и не было преграды. В отчаянии бедняжка закричала, но было уже слишком поздно: холодная вязь зеркала жадно поглотила её.