Страница 14 из 123
По привычке она прогуливалась по своему нежно любимому саду и повторяла уже который круг, не замечая почти ничего перед собой. Лео обидел её, и на душе было так горько, словно её отравили. Девушка все думала о том, как же её самый близкий, самый любимый человек не может понять и принять то, что ей столь дорого, что практически часть её самой. И мысли сводились к одному страшному заключению: «Может, они не подходят друг другу?»
Этот вопрос заставлял все внутри съёжиться и похолодеть, и внутренний голос шептал, что раз она так боится его потерять, то искренне любит Лео. Все остальное – только временные неурядицы. Мелисса невольно прислушивалась к нему, и на душе становилось чуть теплее. Наверное, и она была виновата отчасти, что так вспылила, ведь в основном она была человеком благоразумным и добрым. Только лишь Лео мог задеть её неосторожным словом, зато оно ранило сильнее всего в сто крат.
В смятении молодая неземная нимфа поднялась на небольшой мостик из белого камня, перекинутый через тонкую блестящую полоску ручья. Он был скорее декоративным украшением, но Мелиссе нравилось подолгу стоять на нем и думать о своём. Рядом с водой было свежо и легко дышалось, а озорное журчание успокаивало и вселяло надежду. Девушка взглянула на поверхность воды, оттуда, снизу, на неё глядело её же лицо – грустное и бледное с растерянными ищущими глазами. Губы отражения невесело усмехнулись, и хозяйка сада отвернулась, скрестила руки на груди, приобняв себя за плечи.
Ей казалось, что можно было целый день простоять так одной, ничего не предпринимая, только лишь стараясь разобраться в своих чувствах, но у провидения были свои планы на её день. В траве что-то требовательно зажужжало, и настойчивый звук начал повторяться снова и снова через равные промежутки времени. Удивившись, Мелисса обернулась, а затем вспомнила про телефон, который в сердцах бросила на землю, и поспешно спустилась к нему, шелестя складками юбки. Звонил Лео. Это она выяснила, когда подняла с земли телефон и привычно отряхнула его. На пару минут обиженная девушка застыла в нерешительности: с одной стороны, она не знала, стоит ли ей что-нибудь говорить, с другой – ей звонил самый близкий человек, и мало ли, что важное он хотел сказать.
– Слушаю, – поколебавшись, все-таки ответила девушка-весна. Голос её звучал мягко, нежно, но немного отрешённо от всего. Сердце в груди забилось сильнее, волнуясь чему-то неясному. Чтобы как-то занять себя, Мелисса присела на траву у ручья и коснулась кончиками пальцев воды, разошедшейся мелкой рябью.
– Мелисса, я такой придурок! – раздался знакомый голос, полный раскаяния. «Хорошее начало», – невольно улыбнулась прелестница. Сердце снова ёкнуло в груди. – Прости меня и моё гнусное чувство юмора! Я живу в мегаполисе так долго, что и забыл, что можно видеть вокруг что-то кроме стекла и металла. Но я люблю тебя и то, что ты любишь… – слова Лео звучали так же искренне, как порой бывали колки его шутки. Отчего-то возлюбленная сдерживала улыбку, хотя рядом и никого не было. Ей сразу стало намного лучше, но все же…
– Что-то непохоже, – вздохнув, отвечала Мелисса. Где-то глубоко в сердце ей все ещё было обидно за произнесённые слова, пусть и необдуманные. И ей так хотелось, чтобы он все понял! Понял в полной мере, что так сильно обидело её. Лео вздохнул в ответ.
– Когда живёшь среди каменных коробок, не воспринимаешь окружение всерьёз, уважительно. Вживую, если хочешь. Мне бывает сложно понять тебя, но ведь я могу постараться. Может быть, ты поможешь мне? – с надеждой попросил её избранник, и собеседница оттаяла. Бывал же он ласковым и тактичным, когда снимал, наконец, маску циника и шута. Что, к сожалению, происходило очень редко и только при ней.
– Может быть, – негромко отозвалась Мелисса, но её щеки, залившиеся румянцем, и заблестевшие глаза выдавали её. Мир снова обретал краски, и в центре груди зарождалась беспричинная радость. Он услышал её и старается понять! Не этого ли она хотела?
– Мне кажется, нам нужно увидеться. Давай я приеду к тебе? Отменю все, отпрошусь с работы, и уже через пару часов мы будем вдвоём, хочешь? Может, я хоть на миг представлю, каково это – единение с природой... Я правильно сказал? – Мелисса не выдержала и засмеялась. С плеч словно рухнул давящий камень, и дышать стало легко-легко. Кажется, сейчас она, сама того не ожидая, услышала те слова, которые хотела бы услышать каждая влюблённая девушка. Особенно после ссоры.
– Правильно. Ладно, я жду тебя. Лучше поговорим по-настоящему, – светловолосая хозяйка дома повесила трубку. Обида постепенно испарялась, как роса в жаркий солнечный день, и Мелисса отправилась в дом, чтобы подготовиться к встрече с любимым человеком. Однако странное чувство не покидало её: казалось, кто-то наблюдает за ней, будучи совсем рядом, так близко, что можно ощутить спиной его холодное дыхание. На пороге дома девушка обернулась, но сад был тих и безмятежен. Странно, никогда раньше она не отличалась впечатлительностью, а теперь сама себя запугивала. Помотав головой, словно сама себе не доверяя, Мелисса постаралась переключиться на то, что она скажет Лео и как встретит его.
Преодолев несколько ступенек, юная леди вошла в дом, оформленный по-деревенски уютно. Он достался ей от матери, и девушка всю жизнь очень любила его. В нем всегда было тепло и уютно, а интерьер навевал какую-то неповторимую романтику. С удовольствием вдохнув запах родного дома, Мелисса вошла в просторную гостиную. Камин, мягкий, словно лесной мох, ковёр, пара плетёных кресел, кофейный столик им под стать, зеркало с человеческий рост в деревянной раме, лёгкая тюль и шторы, толстые и мягкие, словно бархатные.
Мебель многое повидала за свою жизнь, хотя и сохранилась в прекрасном состоянии благодаря бережному обращению. Рядом с камином устроилось кресло-качалка, такое же плетёное, как и остальная мебель. Мелисса всегда любила его. Больше, чем что-либо ещё. Когда девушка была ещё совсем маленькой, мама садилась в кресло, брала дочку на руки, и они обе закутывались в тёплый бабушкин плед. И тогда, под мерный скрип качающегося кресла, мать начинала рассказывать Мелиссе удивительные истории о лесных духах или обитателях рек. И как же здорово было заснуть порой под треск дров в камине на руках любимой матери.