Страница 107 из 123
Тело её замерло. Его вдруг словно сковало льдом, оно задеревенело очень и очень быстро. Больше она не владела собой ни минуты, её организм не подчинялся ей, ведомый какой-то страшной силой. Она сохраняла рассудок все это время, когда с ужасом и отчаянием понимала, что не может двинуть даже губами и языком, не может закричать, не может предупредить, не может предпринять абсолютно ничего, а может только смотреть. Смотреть на тот ужас, который происходит вокруг, который претворяется в жизнь её собственными руками. Вы можете хоть на минуту представить себе всю степень её отчаяния?
Она не знала, откуда и как в её палатке оказался нож. Похоже, тот самый, что когда-то сразил огненного демона-льва. Она только заметила краем глаза, как он скользнул по земле, отражая лунный свет, прямо к её ладони. А Лео… Наверное, он думал, что она шутит или горячится… А может, он просто не успел ничего предпринять, когда первый же точный, не по-женски сильный удар пронзил его грудную клетку. Она помнила, как он мягко, неестественно упал на бок, и отчего-то кровь хлынула из его рта. А её тело стягивало напряжением и болью все сильнее, пока рука, крепко сжимавшая кинжал, наносила ему все новые и новые удары в безумном и отвратительном стремлении превратить тело несчастного возлюбленного в месиво из тканей и костей.
Она помнила, как плакали её глаза, застилая взгляд, чтобы укрыть душу от этого кошмара наяву. Они единственные остались ей верны… И она только и могла, что чуть отвести взгляд. Она убила его, уничтожила собственными руками того, кого так или иначе любила. Она не знала, после какого по счёту удара лишилась чувств, а её тело, видимо, продолжало ещё долго измываться над трупом Лео. Это было так ужасно, что невозможно передать словами.
Когда она вновь включилась в реальность, кровь была везде. Она заполоняла палатку и вытекала наружу, ей была пропитана одежда, даже волосы, перепачканы руки и лицо. Только ножа, злополучного лезвия нигде не было видно. Лео быстро скончался от множественных колотых ран и большой потери крови. На лице его застыло непонятное выражение сомнения, и укора, и страха, и боли. В застывших глазах отражалась далёкая равнодушная луна. А её тело ещё много времени не подчинялось ей.
Она долго лежала рядом, в его крови. Как она оказалась сидящей, девушка уже не помнила. Помнила, как ворвался Алекс, какой шок читался в его светлых глазах. И как он был похож на Лео в тот момент: и чертами, и выражением лица, растрёпанными темными волосами. Становилось страшно, хотя страшнее было уже некуда. Она не сразу поняла, куда сорвался лидер, за кем бежал. А когда осознала, вдруг смогла встать, вновь смогла владеть собой. И она должна была сказать всю правду, даже если это станет последним, что она сделает.
Голос Мелиссы дрожал, и она все плакала без остановки. Алекс долго смотрел на неё и понимал, что каждое её слово – правда. Может быть, он бы и не поверил ей до этой ночи, но ещё несколько мгновений назад он сам испытал то, о чем подруга рассказывала. Он помнил ту пронзительную боль, которая подчинила его Мари в мгновение ока. И только воля и понимание происходящего позволили ему совладать с чужим влиянием. А Мелисса не понимала, что произошло до сих пор. Она искренне считала Мариэль невиновной. Но зачем? Зачем ей все это? Зачем убивать людей, не сделавших ей ничего плохого, напротив, заботившихся о её благополучии? Может, её и впрямь стоило уничтожить, но чем тогда он и сам отличался бы от неё? Если мыслить в таком ключе, то стоит перебить друг друга уже сейчас.
Тяжело вздохнув, Алекс перевёл взгляд на Мелиссу. Пострадавшая девушка смотрела на него умоляющими заплаканными глазами, полными страха и покорности одновременно. Раздражённо дёрнув плечом, юноша подвинулся ближе и быстрыми резкими движениями вытирал кровь с её лица рукавом своей рубашки. Следующими были наскоро очищены руки, волосы были перетянуты в грубый прочный пучок. Алекс придирчиво осмотрел девушку. Сейчас это был максимум того, что он мог для неё сделать.
– Иди за мной и ни звука. Если кто-нибудь нас увидит, считай, что ты уже мертва, – наконец, тихо произнёс молодой человек. Сострадание коснулось и его сердца. Лео был мёртв, и его нельзя было вернуть. Что толку губить Мелиссу, тянуть её за ним вслед, если за ней, судя по её рассказу, и правда нет вины. Девушка считала по-другому, он знал это. Но, несмотря на все сумасшествие, что обрушилось на его голову за последние несколько дней, он должен был мыслить здраво. Или хотя бы попытаться.
Русоволосая спутница смотрела на него широко раскрытыми от удивления глазами. Его слова так поразили её, что на некоторое время Мелисса даже перестала плакать. Она и сама не знала, что ей делать дальше: жить или умереть. Девушка пребывала в шоковом состоянии, её трясло от пережитого ужаса, и, если она ещё и была способна мыслить здраво, а говорить связно, то только благодаря сильной воле, скрытой внутри неё, внутреннему стержню, которым наделила её природа. Алекс понял это и поэтому решил все за неё.
– Быстро! – велел он девушке, мягко, но настойчиво поднимая её на ноги и уводя за собой. Мелисса подчинилась, правда, скорее механически, но двигалась она, тем не менее, быстро и бесшумно. Алекс, периодически осматриваясь, осторожно шёл обратно к берегу реки, пробираясь к палатке-медпункту и надеясь только избежать посторонних глаз. «Лео-Лео… Жаль тебя, парень. Как низко мне придётся с тобой поступить, и это после того, что ты пережил…» – все вертелось у него в голове. Молодой человек ловко юркнул за полог палатки и усадил Мелиссу на землю, жестом велев ей молчать. Девушка не противилась. Ей сейчас все было что воля, что неволя…