Страница 37 из 86
Меня раздирали противоречивые чувства. Казалось, голова кипела от того, сколько нового я узнала в кабинете Гамильтона. Герцог был в меня влюблен! И он так об этом рассказывал… От воспоминаний кожа покрывалась мурашками, а в груди словно что-то поднималось. Чтобы затем рухнуть вниз. От горького разочарования, прозвучавшего в его словах, когда герцог распинал мой характер. В чем-то он безусловно прав. Я действительно всегда больше думала о себе, о своих чувствах и переживаниях, не заботясь о чувствах других людей. И даже близких. А разве не все так должны жить? Любить и ценить прежде всего себя? Но я уже не была совсем уверена в своих убеждениях. Гамильтон был в меня влюблен…
А какие чувства он испытывает ко мне сейчас? Виктория, это глупо. Его отношения к тебе говорит само за себя. Он меня презирает. Почему-то это осознание вызывало горькую обиду. Особенно потому, что я начала относиться к герцогу…скажем, по-иному. Немного теплее. Совсем немного. Виктория, да что с тобой!
Я яростно и с похвальным усердием принялась убирать всю возможную и невозможную пыль, лишь бы ни о чем подобном больше не думать.
Остаток дня пролетел незаметно. И вот уже Лилли подбегает ко мне с веселой улыбкой на губах:
- Лола, сегодня день купания! Идем скорее, еще столько ведер нужно натаскать!
Жаль, что в ванной для горничных не было водопровода. Очень жаль.
Лилли носила по два ведра, я же с трудом поднимала одно. А чердак так высоко! Вместе мы сделали три захода. Без меня Лилли управилась бы куда быстрее, из-за чего я чувствовала себя немного неловко.
В ванной стояла большая лохань и несколько разных по размеру тазов.
- Снимай одежду, а я пока воду перелью.
Просить дважды было не нужно. Я как можно быстрее освободилась от ненавистной униформы, в душе радуясь, что Лилли взяла на себя заботу о воде. Погрузившись в лохань, я с удивлением отметила, что вода всего лишь теплая. И что Лилли вылила все ведра, а потом и сама погрузилась рядом со мной. Поначалу меня сковал этот момент. Но я решила не компрометировать свою некомпетентность в вопросе совместного купания горничных. Видимо, у них так принято.
- Давай я помою твои волосы.
- Благодарю.
Служанки всегда мыли мне голову, и я с наслаждением отдалась на волю Лилли.
- Какие у тебя красивые густые волосы, Лола!
В голосе девушки не было ни капли намека на лесть, зависть или же подобострастие, а только искренне восхищение. Признаться, в женских кругах такое встретишь не часто. Если встретишь вообще.
- А кожа! Такая белая и мягкая.
- Спасибо, Лилли.
Отчего-то мне захотелось сказать ей что-то приятное в ответ, но я никак не могла придумать что именно. На лице Лилли остались глубокие шрамы от оспы. Руки загрубели от мозолей. А волосы такие редкие… Мне показалось неправильным и неуместным ей лгать, только ради того, чтобы не оставаться в долгу.
- Лилли, ты самый добрый человек из всех, кого я когда-либо встречала.
Сказала и удивилась сама себе. Но ведь это было правдой. Лилли всегда мне помогала и выручала, ничего не требуя взамен. Ее рассуждения и оценки никогда не отдавали злобой. Пусть она и некрасива внешне, но внутри она была прекрасна.
- Спасибо, Лола! Ты очень добра.
- Вовсе нет.
Опять. Вырвалось само собой.
- Ты скромничаешь! До твоего появления я почти ни с кем не дружила, хотя очень хотелось…
Внезапная тоска в голосе Лилли сменилась привычным для нее щебетанием:
- И я так рада, что именно ты моя подруга. Ты всегда так уверенно и сдержанно себя держишь, не боишься миссис Мэйсон… Не знай я тебя, подумала бы, что ты какая знатная дама.
Лилли рассмеялась, и я уже не считала ее смех глупым, как раньше. Подруга?
Мы поменялись, и пока я пыталась справиться с мытьем головы Лилли, та засыпала меня вопросами о моей жизни. Было трудно одновременно постигать новое для меня занятие и выдумывать несуществующие истории. Мне было тягостно обманывать девушку, но не могла же я поведать ей о том, что я никакая не служанка Лола, а леди Виктория из семьи герцога.
На следующий день я чувствовала себя неотразимо. Даже несмотря на унылое серенькое платье, что приходилось надевать утром. Купание творит чудеса. Пусть и с теплой водой, в которой под конец становилось трудно находиться.
Сегодня предстояло ощипывать, чистить, резать, потрошить… И другие малоприятные синонимы разделывания рыбы и дичи, купленных вчера на рынке. От запаха и вида меня воротило наизнанку. Неизвестно от чего больше.
- Лола, не стой столбом!
Надо мной пронесся командный голос экономки, и я чуть ли не силой заставила подойти себя к столу, где другие служанки отрезали головы и вычищали кишки и требуху. Я никогда не падала в обморок при виде крови. Дело можно сказать естественное. Но сейчас было бы неплохо иметь рядом нюхательные соли.