Добавить в цитаты Настройки чтения

Страница 87 из 90

Я хотела было возмутиться, но, получше вспомнив Землю, поняла, что в таком решении гхерчхейров что-то есть. Только как можно гарантировать то, что никто из людей, да и из икрысов, при сеансе связи с Землей не проболтается? Озвучив этот вопрос штурману, я получила беспечный ответ «А вот увидишь» и сменила тему:

- Логвин, а прекрасная земная колония АЭ1980 дельта? Мы их развивать будем, да?

- Зачем, Валенька, их трогать, ничего это им сейчас не даст, - задумчиво вздохнул он. – Они и так счастливы. Да и заняты – серомордов пасут...

Некоторое время мы молча парили над пропастью, постепенно спускаясь вниз, в сторону шпиля веретена. Я чувствовала себя почти как в знаменитом фильме «Космическая любовь», даже волосы в невесомости встали дыбом, как у главной героини. Душа пела, исполняя песню моей любимой певицы Мурены Хризопразовой «Ого, ух ты, ура-ура».

- Как счастлива сегодня я, - напела я, положив на тот же мотив человеческие слова – так песня зазвучала гораздо лучше.

- А уж я-то как, - тихо ответил штурман. Опасаясь, что мои счастливые глаза слишком повысят его мнение о себе, и он больше ничего приятного не скажет, я отвела взгляд в сторону…

Взгляду представился толстый серый хвост. Быстро переведя глаза вверх, я обнаружила помимо него две мощные лапы с мозолистыми подошвами, надувшийся в невесомости балахон, а надо всем этим – приветливо наклоненную к нам длинную серую морду.

- Логвин! – пискнула я.

- Прифет, - поздоровался икрыс, между тем как две его верхние лапы уверенно разгребали студенистую фиолетовую стенку и втыкали в нее громадные круглые семена. Штурман махнул рукой, меняя направление, чтобы подлететь к нему, и весело отозвался:

- Привет-привет. Чего это ты здесь забыл?

- Нифево. Мы тут все помним, - заверил его икрыс, и я внезапно тоже вспомнила – это тот самый шутник, тезка моего Фьюка, с которым мы разговаривали в рубке. Местоимение «мы» меня насторожило, и не зря: подняв голову, я увидела, как от Ануну к нам летят хвостатые и носатые фигуры.

- Ты ведь Вайка, живешь у Цыки, - участливо объяснил Фьюк открывшей рот мне. – Цыка фказала, фто когда вы помиритесь, можно сажать семена. Фы помирились?

- Вы все равно уже сажаете, - вздохнула я, косясь на сдавленно хохочущего штурмана. – Гхерчхейры, судя по всему, не возражают, так что продолжайте, а мы полетим, а то я на работу опоздаю… Только ты неправильно сказал: не я живу у Цыки, а она у меня.

- Это фсе равно, вы же в одном отсеке, - радостно ответил Фьюк и принялся чего-то ждать от меня. Вздохнув, я покорно хихикнула.

 

 





ГЛАВА 70

 

 

…Через неделю наступил Новый год. До планеты гхерчхейров Тхак и Ануну за это время добраться не успели, и, как предугадывал когда-то Кханар (я постепенно привыкала так называть штурмана), нам пришлось отмечать праздник в космосе.

Икрысы вообще не вели летосчисления, а гхерчхейры бросили отмечать новые года, с тех пор как их цифры дошли до восемнадцатого знака, но тем не менее и те и другие с большим энтузиазмом взялись помогать нам организовывать празднованье.

…Когда ранним утром я вышла из отсека, в коридоре было белым-бело. Стены и пол как могли изображали снег: пол еще к тому же при каждом шаге по нему хрустел, как целлофан, имитируя морозный наст. Вместо успокаивающей музыки раздавался тихий вой ветра, иногда, почему-то, сменяющийся электронным звоном колокольчиков.

На мне сегодня было длиннющее платье-цветомузыка из жесткой ткани со вшитыми микролампочками. Платье имело шлейф, который, чтобы он не волочился по полу, был снабжен множеством колесиков и бодро катился позади меня. Если кто-нибудь по рассеянности пытался наступить на него, шлейф разражался отчаянным писком, так что мои икрысы все утро, пока я делала прическу, развлекались тем, что подкрадывались к шлейфу и резко заносили над ним лапу…

Довершало наряд воздушное боа – блестки, удерживаемые магнитным полем, которые медленно вращались вокруг моих плеч, лишь изредка попадая мне в глаз. Хика, Цыка, Вьюк и Фьюк вырядились мне под стать, унизав балахоны своими и моими брошками и превратив челки в плоские гребни.

У отсека нас встречал штурман. Он тоже проникся торжественностью момента, посыпав куртку блестками и навесив на нее максимум побрякушек. Расшаркавшись с икрысами, он уважительно посмотрел на мое платье, с осторожностью взял меня за локоть, и мы поплыли по коридору к столовой.

Попадавшиеся мне по дороге пациенты и просто здоровые знакомые все как один ахали, охали, закатывали глаза и называли меня неподражаемой и неповторимой, что, конечно, было не совсем правдой, потому что даже за короткий путь в столовую я успела увидеть пять человек в таких же платьях, но настроения мне это сегодня не испортило.

В столовой, принявшей вид заснеженного елового леса, пока мы, не присаживаясь, чтобы не портить костюмы, наскоро поглощали сделанные из питательной смеси голубые надписи «С Новым годом», увитый гирляндой робот, летая под потолком, утробным голосом приглашал нас посетить смотровую площадку, где, конечно же, должен был состояться концерт; корабельный сад, где будет организована игра в снежки и еще какие-то мелкие развлекательные мероприятия вроде лекции Лани Квазаровны Задумильской «Сакрализация смены времен года в контексте парадигмы земных праздников».

- Вайка, мы пофли выфтупать на концерт, - сообщила мне Хика, торопливо слизывая питательную массу с усов. – Какой тфой стифок не надо читать?

- Который сатирический, про Козлова – поэт должен быть выше мщения. Фьюк, а ты свой тем более не читай, тебя Цыка за него уже кусала!

Фьюк, который тоже участвовал в концерте, только не с моими, а со своими стихами, согласно пристукнул хвостом.