Догонялки

Я посмотрела на нее, со вздохом отвела взгляд и уставилась на дверь. Там тоже горела красная надпись: «Режим «контакт». Системы защиты и самоуничтожения активизированы», а чуть ниже расположился подробный и здоровенный, до самого пола, план Ануну со всеми помещениями и этажами. Место нашего нахождения обозначалось на нем зловещим жирным крестиком, а каждому гхерчхейру соответствовала красная точечка. Если точечки чересчур приближались к крестику, отсек издавал резкое высокое гудение и вежливо, но настоятельно предлагал подать на дверь напряжение в 2000 вольт. Только Вьюк росчерком когтя по стене сумел прекратить его неуместную активность, и мы, наконец, смогли лечь спать…

Мои икрысы уснули тут же, а я уже четыре часа вертелась в недовольной кровати, которая, думая, что я этого не замечаю, втихую мерила мне пульс и давление, и со смутным чувством вспоминала окончание этого судьбоносного дня.

…После того, как население Ануну было представлено гостям, начался концерт в честь гхерчхейров. Но долго он долго не продлился. Как раз посреди развлекательного номера, когда профессиональный ведущий с Кцочем попытались вытащить на сцену всех гхерчхейров и заставить их перекидываться с людьми и икрысами светящимися мячиками, при каждом броске сообщая что-нибудь о себе, поднялся Чхорх и вежливо объяснил, что это знакомство в игровой форме состояться не может, так как никто, кроме него, не знает нашего языка. Да и вообще, он хотел бы обсудить кое-какие насущные вопросы с меньшим количеством людей – ну и еще к ним могут присоединиться самые умные из икрысов…

Пока икрысы дрались, выясняя, кто из них самый умный, Чхорх вычертил ногой какую-то загогулину. Пол медленно взбух и вытянул из себя что-то вроде серого цунами, которое, покачиваясь, отъехало вбок и превратилось в неровную студенистую стену, отгородившую часть смотровой площадки. Чхорх со своими соплеменниками, не колеблясь и не дожидаясь нас, с чавканьем пролезли внутрь сквозь этот студень. Штурман, посмотрев на наши лица, тоже черканул что-то ногой, и стена слилась по цвету с радужным полом, а посреди нее образовалась дверь, в которую с облегчением вошли: он сам с капитаном в качестве командованья, мы с Денеб в качестве их свиты, корабельный механик, главный врач, физик и астроном, парочка студентов-биологов, всепроникающий и неизменно бодрый Звездолет Андреевич, Мухоморов, которому было интересно и воспитательница с Андромедочкой, которые непонятно что тут забыли. Потом полезли «самые умные» икрысы, и лезли до тех пор, пока штурман вообще не сделал стену твердой и не убрал с нее дверь.

Образовавшаяся компания расселась на наскоро сделанных бесформенных выростах из пола и валявшихся тут же отключенных роботах и принялась за обсуждение насущных проблем.

Перво-наперво Чхорх отыскал сидящую между Цыкой и Хикой на красноглазом роботе меня и попросил прочесть несколько стихов. Я, запинаясь под внимательным взглядом его матовых глаз, пробормотала одно из самых своих лучших стихотворений «О, белый свет больших светил, ты мне во мраке засветил!», и Чхорх пришел во что-то, что с учетом разницы в выражении чувств можно было назвать восторгом.

- Жхаль, чтхо мхои схоратникхи не мхогут этого понять, - чихуче пожалел он. И тут все набежавшие икрысы, в том числе, к моему негодованию, и Хика с Цыкой, начали извлекать из-под балахонов кто один, а кто и несколько приборчиков «Мну-6» и радушно протягивать их новым инопланетянам. Те скорчили было подозрительные физиономии, но штурман с Чхорхом несколькими чихами развеяли их страхи. Вскоре разноцветные «Мну-6», прикрепленные к вискам, как странные бантики, уже красовались на всех гхерчхейрах, кроме Чхорха ничуть, впрочем, их не украшая.

Вторым номером программы мы все представились друг другу. Кроме того, что я узнала несколько своеобразных имен вроде Арчхи и Кхрак, оказалось, что те гхерчхейры, у которых были особенно выпученные глаза и срезанные подбородки – женщины. У меня сразу отпал назревший было вопрос о том, почему Логвин не искал свою судьбу на собственной планете.

По делу мы начали говорить после того как штурман, показав рукой в космос за стеной, сообщил, что скоро будет полночь.

- Мы вам, конечно, очень рады, - после короткой паузы первым обратился к гхерчхейрам самоуверенный Мухоморов. – Но с нами в пути произошло столько всего непонятного – так не будете ли вы так любезны объяснить хоть что-нибудь?

- Мальчик, так сказать, в чем-то прав, - поддержал главный врач нахмурившегося оттого, что его обозвали мальчиком, вундеркинда. – Почему дома мы, так сказать, имеем одни сведения о вашем виде, а сейчас наблюдаем другое?

- И что это, в конце концов, за корабль? – жалобно спросила нервничающая Лампада Неоновна, имея в виду Ануну.

- И почему вы с нами столько времени играли в догонялки? – обиженно добавила Денеб и тут же спряталась за Зуммерова.

- А наф пофему не любите?! – завопил кто-то из икрысов.

Чхорх вздрогнул и выдавил в явном затруднении:

- Кхак вхам сказать…

- Побыстрее, - пробормотала я.

- Если крхатко, - наконец, сказал Чхорх, странно переглянувшись со штурманом, - тхо бхудет так. Нхаша цивилизация очхень-очхень древняя. Мхы давно пережили расцвет и…

- Не переживем, если ты и дальше будешь так медленно говорить, - как я и ожидала, не выдержал штурман. – Цивилизация наша, короче говоря, пришла в упадок – конечно, сравнительный, вам до него еще развиваться и развиваться, но все-таки. Не появлялось никаких новых изобретений и прорывов. А как раз в это время нашим ученым сверлил голову очередной насущный вопрос.

- Нхаши кхорабли избавили нхас от страха перед гибелью планеты, нхо мы ничего не сможем сделать в случае гибели всей Вселенной, - подхватил Чхорх, взволнованно кривя несимпатичное лицо.