Догонялки

- Вас приветствует корабельный врач Денеб Шпилькина. Ваш отсек послал мне сигнал, что у вас сильная головная боль... Вы поэтому так кричите?..

Я фыркнула и сообщила:

- Да не кричу, а пою! Ничего у меня не болит, это я сказала, чтоб от меня отстал отсек!

- Ой! Ну какое счастье! - застонала Денеб Шпилькина, шмякаясь на пол. - Я уж думала, у тебя правда что-то болит! Ты школьница?

- Пятнадцатый класс, - сообщила я.

- А я студентка. Первый курс. Ой, как хорошо, что у тебя ничего не болит, я же ничего не знаю...

- Да ничего, - машинально сказала я. - Слушай, а зачем ты тогда назначена корабельным врачом? Здесь же, насколько я понимаю, должны быть светила науки...

- Ну да, от нас и должен был полететь знаменитый профессор, - вздохнула Денеб. - Только он, как только ему об этом сообщили, вдруг сказал, что ему лететь незачем, так как у него есть студентка, которая жутко талантливая, и он хочет дать ей возможность проявить себя...

- Ты что, у него училась?

- Нет, он вообще меня не знал, но ему случайно попался в руки журнал со списком фамилий нашего курса. А у меня, как назло, там по семинару стояли одни пятерки...

- М-да, - качнула я головой. - Да не расстраивайся, меня выбрали как раз наоборот, потому что у меня тройки. От судьбы не уйдешь...

Будущий доктор уныло улыбнулась, черный глаз ее подернулся дымкой.

- Зато какой у нас симпатичный капитан! - сказала она мне на ухо.

- О вкусах не спорят, - отозвалась я, вздрогнув.

- Кстати о вкусах, - оживилась Денеб. - Можно наведаться в столовую нашего этажа.

- А что, еду в отсек не подают? - грустно спросила я.

- Нет, это сделано нарочно по просьбе психологов, чтобы люди больше общались между собой, - отозвалась корабельный врач и потянула меня за руку.

Мысленно сказав пару неласковых упомянутым психологам, я все же пошла за ней, так как в обстановке простоты и незатейливости отсека действительно можно было свихнуться.

Столовая по шкале штурмана оказалась мальчиком, то есть была выполнена в голубых тонах. Стены ее изображали из себя морской аквариум. Людей было не особенно много.

Я приглядела столик, возле которого сновала туда-сюда по стене голодная на вид акула, и уместилась на голубой стульчик.

- Не садись! - с каким-то странным надрывом закричала Денеб.

Я удивленно переглянулась с акулой и только попыталась подняться, как стульчик подо мной сообщил мне ласковым, хоть и немного придушенным,

так как я сидела на динамике, голосом:

- Ваш вес - пятьдесят восемь килограмм - нормален для вашего роста и возраста. Подучите нормальную порцию.

Столик затрясся и выбросил из себя тарелку с питательной массой, выложенной в форме бабочки и подкрашенной для аппетитности в радостный розовый цвет. Рядом выплюнулось зверски зеленое и очень жесткое на вид искусственное яблоко, на котором было поясняюще написано: "для тренировки зубов"- и стакан нежно-зеленой воды.

- У-у, - завистливо протянула Денеб. - А мне эти стулья, если я на них сажусь, выдают диетические порции.

- А как же ты ешь? - удивилась я.

- А вот так. Дустик! Поди сюда, мой дорогой!

От соседнего столика отделился дистрофично-анемичный юноша с грустным лицом. Не дожидаясь следующей Денебовой реплики, он плюхнулся на ее место, и перепуганный столик немедленно выдал ему увеличенную порцию.

- Спасибо, Дустичек, - пропела Денеб. - Познакомься, это Дуст Бензинов, он тоже учился в моем институте, и за это послан сюда как лучший химик.

- Ну и как у вас с химией? - осведомилась я, точа зубы об яблоко.

- С инопланетян хватит, - проворчал несчастный и быстро удалился.

- Он всегда мне помогает, - прошептала Денеб. - По-моему, я ему нравлюсь.

- Надо же, - вяло удивилась я и принялась копаться ложечкой в пище.

Денеб, благоразумно не присаживаясь на стульчик, со свистом втягивала двойную порцию. Я исподлобья оглядела столовую и попыталась определить, есть ли здесь хоть один настоящий ученый или большинство такие, как моя новая знакомая. Настроение испортилось, и голубые стены его не поднимали.

ГЛАВА 7

- Привет, зуболомка, чего своих не узнаешь? - вдруг гаркнули прямо мне в ухо. Я унюхала крепкий запах кожаной куртки и буркнула, не поворачиваясь:

- А, здравствуйте. Когда полетим?

- А щас, надо еще путек прочертить, - штурман, весело тряся косичками, уместился на место Денеб. Столик благосклонно выдал ему нормальную порцию, которую он есть не стал, и, отодвинув на край, поинтересовался у меня:

- Слушай, Валюха, хочешь посмотреть на старт? Я тебя протащу в

рубку, - конечно, Андрюха будет нудить, ну ничего, понудит и перестанет. Пошли, а то у меня там ни одного человеческого лица... А какие роботы, это что-то нечто... Короче, сама увидишь. Идем-идем.

- Ты прямо нарасхват, - слегка поджала губы Денеб.

- А, это вы, результат ксенофобии профессора Дыркина? - радостно переключился на нее штурман. - Такой врач точно заставит всех следить

за своим здоровьем. Не знаю как ты, Валюха, но я вряд ли решусь заболеть. С точки зрения обожаемых всеми психологов это очень полезно: создается постоянный нервный подъем, как на войне...

Денеб вцепилась себе в дыбомстоящую челку и демонстративно отошла от нас.

- Вот этого-то я и добивался, - нагло заявил штурман и, выдернув меня из-за столика, потащил за собой. Акула на стене проводила нас голодным взором.

Путь в рубку был долог и мрачен. Приехав на последний этаж, мы шли в полнейшей темноте, ощупывая стены руками.

- Вам что, электричества жалко? - не выдержала я, споткнувшись в пятый раз.

- Да это нарочно сделано, чтобы всякие гаврики типа вас, пассажиров, сюда зазря не совались, - оскорбительно пояснил штурман, блестя в темноте зубами. - Сейчас будет свет, только наберем кодик...