Догонялки

- Да как они включаются?! – заорала я.

- Голосовой командой «Включить фонарь», - ответил мне из дыма робот, к счастью для себя, невидимый, а то не избежать бы ему моего лазера. Я злобно отдала голосовую команду. Все остальные сделали это одновременно со мной, и кругом стало светло, как искусственным днем. Сквозь клубы еще не рассеявшегося дыма я видела залу, имеющую форму полусферы. Все стены ее были утыканы многочисленными круглыми дверьми.

- Зарегистрировано приближение живых организмов, - не дали нам опомниться роботы, и еще прежде, чем отзвучали эти слова, я услышала дробный нарастающий топот.

- Валька, взлетай вверх! – крикнул мне штурман. Я послушалась его, и не пожалела: все круглые двери одновременно распахнулись, и из них во множестве стали вываливаться всполошенные икрысы. Все они были облачены в знакомые мне балахоны с капюшонами, из-под которых торчали длинные серые носы. Кое-кто из них бежал на двух ногах, а некоторые, видимо, для скорости, драпали на четвереньках. Не обращая внимания на тех из нас, кто завис под потолком, и сбивая тех, кто не успел этого сделать, спасенные нами иные разумы с диким иканием и взвизгиваньем вбегали в круглую комнату и, ловко подтягиваясь на верхних конечностях, исчезали в соединительном коридоре.

- Не нужна ли вам медицинская помощь? – крикнула я чьей-то спине и попыталась схватить потенциального пациента за обнаружившийся у него хвост. Пациент вырвал хвост из моей перчатки и лягнул меня ногой. Мой триумфальный полет к потолку остановил штурман. Взяв меня за руку, он сказал:

- Не лезь к ним – не видишь, они здоровы. Вон как драпают.

- Надо полагать, у них шок, - заметил летающий над нами Мухоморов, глядя вниз сквозь треснувший шлем. – Когда основной поток схлынет, мы должны будем исследовать корабль на случай, если там остались раненые или больные.

- Когда схлынет, - отозвался штурман с сомнением. Икрысы не кончались. Они продолжали драпать, а врачи и роботы, уже не пытаясь их ловить, молча висели под потолком.

- Да сколько же их тут? – прошептала я с ужасом.

- Примерно столько же, сколько нас, - отозвался штурман. – Население Анунушки увеличится в два раза… Спорим, что из психологических соображений в каждый отсек поселят по икрысу?

- Не надо, - содрогнулась я. – Я же не смогу спать, если рядом будет жить такое.

- Вы что, инопланетянофобка? – неодобрительно поинтересовался Мухоморов.

- Да, твердо сказала я. – Обмениваться знаниями – одно дело, а общаться с инопланетянами мне бы не хотелось. У них другой менталитет. Ну чего ты ржешь, Логвин?

- Извини, больше не буду, - сказал штурман, пытаясь сделать серьезное лицо. – А что, ты думаешь, вы со своим менталитетом не побежали бы с аварийного корабля на спасательный? Глядите-ка, вроде бы они иссякли.

Действительно, поток икрысов, наконец-то, спал. Из коридоров выскочило несколько запоздавших инопланетян, закрыли за собой двери и почесали за сородичами.

- Проведено сканирование корабля на биологических существ, - сообщили нам хором даром времени не терявшие роботы. – Обнаружено ноль единиц.

- Или единица нулей, - добавил штурман. Роботы сбились и тупо уставились на него, от чего он оказался в лучах пронзительного света.

- Ой, перестаньте, - запротестовал штурман, загораживаясь рукой. – Лучше скажите, имеет ли смысл чинить этот корабль?

- Разгерметизация в двух третях помещений, - грустно сказал робот, похожий на Зуммерова. – Энергосистемы и двигатели требуют замены. Через две минуты ожидается полная разгерметизация.

- Ну тогда полетели отсюда, - решил штурман. – А корабль с собой таскать не будем – пусть в космосе болтается.

- Полетели, - вздохнув, сказала я.

ГЛАВА 43

Через час я уже сидела в своем медицинском отсеке и тупо глядела на скучные серые стены, не меняющие цвета, чтобы не возбуждать нервные системы икрысов, которых и так еле-еле отловили во всех углах Ануну.

Звездолета Андреевича с его психотерапией они проигнорировали по причине незнания нашего языка, на картинки, которые он им пытался показывать, не обратили внимания, и тут же разбежались по всем этажам, откуда с трудом были извлечены роботами. Девать неожиданных гостей, как выяснилось, было совершенно некуда, и временно их стали засовывать на смотровую площадку, в корабельные сады, библиотеки, больницы и вообще всюду, кроме жилых отсеков, в которых пока что была заперта львиная доля населения Ануну. Мы, врачи, с великим трудом продезинфицировали всех, хотя, может, и далеко не всех икрысов. Те то и дело пытались удрать и приходилось ловить их то за рай хламиды, то за хвосты. Руки у меня болели, одежда насквозь пропахла дезинфицирующим составом, имеющим, по идее, не противный, а на деле невыносимый запах розы.

Синдерелла Ивановна отпустила меня отдохнуть, пообещав прислать мне на медосмотр нездоровых и при этом не буйных икрысов, если таковые будут обнаружены. Теперь со спасенными инопланетянами опять работал Звездолет Андреевич, его помощники и роботы, закачавшие себе в память из библиотеки основы психологии. Штурман и капитан были в рубке и занимались расстыковкой с икрысиным кораблем, который уже полностью разгерметизировался. Успокаивающую музыку выключили, и в зловещей тишине по временам что-то непонятно шаркало, постукивало и поскрипывало.

Чтобы отвлечься, я вызвала на поверхность стола медицинскую энциклопедию и стала учить симптомы малярийной лихорадки. Когда меня начало знобить, и я принялась лихорадочно припоминать, не значился ли в разморозившемся инсектариуме малярийный комар и не укусил ли он меня, отсек написал свое обычное «Больной 1 шт.», и в него вошел штурман, заплетший себе вместо множества тонких косичек одну толстую косу. Одернув куртку, он плюхнулся на взвизгнувшую диагностическую кушетку и бодро поинтересовался: