Догонялки

- Естественно, корабль имеет школьный отсек номер пять дробь семь, - безжизненно ответствовал капитан. Штурман все это время давился смехом, прикрывая лицо рукой. Я опасливо посмотрела на него и припомнила, что это он должен прокладывать курс кораблю - вернемся ли мы обратно при таком странном штурмане?.. Ирина Марсовна, похоже, подумала то же самое, потому что быстро сказала:

- А впрочем, пусть полетит Козлова, я не возражаю. Я ей даже не буду задавать на полет много уроков.

- Тогда я согласна! - так же быстро сказала я. Штурман опять засмеялся, капитан произнес, глядя в сторону:

- В таком случае я сообщаю вам, что отлет назначен на завтрашний день - транспортная ракета доставит экипаж к выведенному на орбиту кораблю. Ввиду этого убедительно прошу вас поспешить с церемониями прощания и вещесборкой.

Я уставилась на Зуммерова, тряся головой. У меня возникло подозрение, что он в детстве перепользовался аппаратом "Мну-5". Кое-как поняв, что он хочет сказать, я ответила:

- Вещесборка и прощательный процесс будут проведены мной в кратчайшие сроки.

- Отпустите ее с уроков, - сказал штурман Ирине Марсовне. - А то она не успеет. Давай, Валька, кидай свои кости в семь утра на Центральный космодром, а мы пошли, еще кучу ерунды осталось сделать, пока вылетишь, весь в бумажках утонешь. Да, кстати, о бумажке - подпиши свое согласие на вылет.

Он порылся в кармане и сунул мне листок вечнохранящейся пластобумаги, на котором было так много напечатано наимельчайшим шрифтом, что я решила это не читать и, послюнив ноготь, нацарапала подпись, тут же почерневшую на ярком свете.

- Спасибо, до встречи! - улыбнулся штурман и, крутнувшись на одной ножке, удалился вместе с капитаном, замороженно шаркающим ногами по пористому, бодрого бирюзового цвета полу.

Я посмотрела на Ирину Марсовну.

- Иди, Козлова, - прочувствованно произнесла она. - Когда еще с
тобой увидимся!..

Мне вдруг захотелось ее успокоить. Я провела в уме быстрые расчеты и ласково сообщила:

- Зато без меня общий коэффициент идеальности класса увеличится
на семь целых девять десятых процента!

- Это да, - согласилась Ирина Марсовна. Выглядеть она стала куда
лучше, поэтому я сказала:

- Ну я пошла, - и зашла в класс, дабы забрать портфель.

...Стены нашей квартиры дико голубели, вовсю гремела успокаивающая музыка, от аромараспылителя пресекалось дыхание. Шел прощательный процесс. Мама бегала туда-сюда, шугая перепуганно зеленеющие кресла, папа мрачно поглядывал на меня поверх электронной тетради, в которой, как всегда, что-то печатал. Я молча собирала вещи.

- Валечка, зачем же ты согласилась, это же опасно! - взывала
ко мне мама. - Пусть, вон, отличниц посылают, а ты у нас, слава богу,
троечница...

- Они говорят, что отличницы ненормальные, - проворчала я. - Не
затрудняйте мне прощательный процесс, а то у меня будут сбои в вещесборке.

- Вот именно! - грозно рявкнул папа, не вслушивающийся в разговор, но, как стены, реагирующий на интонацию.

- Ты чего поддакиваешь! - напустилась на него мама. - Ребенка
посылают незнамо куда. А вдруг эти инопланетяне опасные?

- Вот именно, - поспешно сказал папа.

- Нет, не опасные, очень нудные, мы проходили их послания по инопланетоведению. А говорят так длинно - еле законспектировала, - проворчала я, раздраженно уминая ком одежды, не влезающий в сумку. Мама тяжело вздохнула и спросила:

- Ну, а штурман у корабля, хотя бы, хороший?

- Отменный! - энергично заверила я, стараясь дышать ртом, так
как ароматизатор словно взбесился.

- Ну хорошо, что же делать, только говори с нами по связи каждый день, - попросила мама.

- Вот именно! - бодро добавил папа. Я кивнула, трамбуя сумку.

- Десять ноль-ноль, - ласково сказала наша квартира. - Выключаю
свет.

- Еще пять минут! - закричали мы с мамой хором.

- Начинаю обратный отсчет, - согласилось помещение. Я замельтешила руками. Мама бросилась мне помогать. Сумка, наконец, умялась, самозастегнулась и отъехала под кровать. Я бухнулась в последнюю, мама поспешно сказала мне:

- Спи, Валечка, у тебя завтра будет напряженный день.

- Вот именно, - подтвердил папа, быстро что-то допечатывая.

- Три, два, один, - нежно пропела квартира, и свет потух. Мама,
натыкаясь на предметы, пошла к себе. Я закрыла глаза. Конечно, родителей было жалко, но, с другой стороны ,ужасно хотелось полететь.
Окончательно склонившись на эту другую сторону, я решительно повернулась и сказала:

- Прошу разбудить меня в шесть.

- Хорошо, - ответствовала квартира. - Включить ли вам успокаивающую музыку?

- Выключить, - проворчала я и накрылась подушкой.

ГЛАВА 4.

Солнце стояло еще низко. Город освещался приятным для глаза розовым светом. Я поспешала на космодром, одетая, умытая и принявшая душ из родительских слез. Следом за мной ползла нагруженная сумка, причем в таком похоронном темпе, что мне хотелось дать ей пинка, но не хотелось выслушивать писклявую лекцию о правильном обращении с сумками, позволяющем им служить как можно дольше, и потому я, сердито переминаясь с ноги на ногу, поджидала неторопливый багаж, после чего мы двигались дальше.

На Центральном космодроме, как всегда, была прорва народу, и вся она шла в разные стороны. Я заозиралась и прижала к себе сумку. Мимо галопом проскакал какой-то мужчина, за ним гнался огромный рюкзачище, лихо прыгая на приделанных к нему снизу пружинах. Я отшатнулась. По воздуху пронеслась, видимо, потерявшая ориентировку антигравитационная скатерка-носильщик - на ней высилась пирамида из вещей. Я пригнулась. Тут кто-то осторожно пощупал меня за локоть. Я повернулась и, с трудом сдержав панический крик, вспомнила, что это просто робот.