Догонялки

Я озадаченно нахмурилась и, пока меня не увидел штурман, поспешно убралась с берега озера. Ладно, о тайнах Ануны поразмыслю потом.

ГЛАВА 22

...Оранжевый свет упал на мои закрытые глаза, и я с трудом их открыла. Только что мне приснился кошмар: что я пришла на зачет по графологии, не зная ни одного из девяноста семи билетов. Утирая пот со лба, я блаженно приходила в себя и удивлялась, почему кровать не начинает свой обычный утренний массаж, а отсек не играет никакой музыки.

Кровать молчала и не двигалась. Я пощупала ее и, обнаружив под рукой теплую пушистую тряпку, вспомнила, где я нахожусь. Находилась я в гостях у местных жителей, в одном из ангаров. Кровать, на которой я лежала, была сколочена из дерева и покрыта свалянной в толстую подстилку шерстью серомордов. Кроме меня в просторном ангаре гостили Денеб, Синдерелла Ивановна и Мухоморов.

Ночевка у местных была, говоря по-Зуммеровски, связана с наступлением ночи. В Ануну никого не пустили: оно собиралось с помощью штурмана и роботов синтезировать себе топливо. Также на помощь призывались все, кто хорошо разбирается в химии, но мне очень хотелось спать, и поэтому я была совершенно уверена, что химию знаю плохо. Вкупе со своими коллегами я напросилась переночевать в гостеприимную семью из огромного количества человек...

Я окончательно проснулась и открыла глаза. В них, улыбаясь, глядела хозяйка. Она занималась тем, что протирала грязной тряпочкой детали моего скафандра.

- Проснулись? - поприветствовала она меня. - Ваш корабль просто ужас что ночью творил: то завоет, то задымится, то загорится... Я уж думала, вы у нас насовсем останетесь: сегодня выхожу - нет, целый стоит.

- Это шел синтез топлива, - научно пояснил с соседней кровати Мухоморов.

- Правда? - ласково отозвалась хозяйка. - На вот, выпей кружечку серомордовского молочка, расти будешь хорошо...

Вундеркинд, скорчив презрительную мину, взял глиняную кружку и передал ее мне, видимо, хотел сказать, что и так уже вырос достаточно.

- Ой, Валечка, что было ночью! - застонала проснувшаяся Денеб. - Мы все вскочили, одна ты спала! Как же было жутко!

- Не говори! - тут же подхватила хозяйка, подсовывая и ей чашку с серомординским молоком. - То завоет, то задымится, то загорится! Я уж думала, вы у нас останетесь, а сегодня выхожу...

Тут нашу интересную беседу прервал непередаваемый звук, источником которого, судя по его силе, могло быть только Ануну. Наверное, это и был призывной гудок корабля, и теперь мне стало ясно, кто мог на этот гудок не явиться - те, кто потеряли сознание от его звука. Когда, минут через пять, гудок, наконец, умолк, я вспомнила, что он должен быть троекратным...

Мои коллеги вскочили и начали спешно запихиваться в скафандры, рассыпая мелкие их детальки. Хозяева пока что лежали на полу, закрыв головы руками: поблагодарить их за гостеприимство было затруднительно, поэтому я похлопала по чьим-то высовывающимся из-под моей кровати ногам, побросала отвалившиеся детали скафандра в шлем и выбежала из ангара. Ануну висело над полем и пока что молчало, но неизвестно, надолго ли. Около него уже царило дикое столпотворение.

- Я с утра занимала очередь! - слышался голос бабули-долгожительницы. - Куда вы прете вперед меня, я самый старый здесь человек!

- А я перед вами стояла, только на пять минут отошла!!! - орал кто-то в ответ. Я поняла, что на вход в корабль уже стоит приличная очередь, и встала в ее хвост. Денеб и полунепроснувшаяся Синдерелла Ивановна пристроились сзади, Мухоморов попытался пробиться вперед, но его вытолкнули обратно.

Шум стоял такой, что раздавшийся секундой спустя второй призывной гудок не показался мне особенно громким.

- Ребятки, прекратите напирать, - догудев, вдруг сказала Ануну голосом штурмана. - Иначе тех, кто будет плохо себя вести, здесь оставим. Давайте-ка, стройтесь, как вас роботы учили, а то они за вами следить не могут, заняты. Сейчас я вам коридорчик открою, он вас внутрь втянет.

Из Ануну вылезла знакомая трубочка. В нее радостно запихалась бабуля-долгожительница, лягнув кого-то, попытавшегося ее опередить. Подходя все ближе к кораблю, я обернулась и окинула напоследок взглядом просторы земной колонии. Кто знает, когда я еще раз окажусь на твердой кровати в комнате без всякой музыки!

...Коридор нетерпеливо зачавкал. Я вздохнула и полезла в него.

...Внутри Ануну все было как всегда, разве что воздух теперь был почти как на оставленной нами планете.

Отсек встретил меня с энтузиазмом. Осведомившись, не хочу ли я поделиться с ним своими незабываемыми впечатлениями, и выслушав мой ответ, что я и без него их не забуду, он облил меня душем, уложил в кровать, порозовел и ласково сказал:

- А сейчас успокойтесь, нет причин для волнений.

Услышав эту формулировку, я насторожилась, но кровать крепко схватила меня.

- Ввиду того, что старт с поверхности планеты может нежелательно воздействовать на ваш организм, вас погрузят на время взлета и стабилизации систем корабля в искусственный сон.

- Ладно, валяй, - проворчала я, и вдруг осеклась. От потолка медленно отделился мягкий полупрозрачный колпак и поехал вниз! Значит, тот кошмар, что мне приснился, на самом деле не был кошмаром?! То есть кошмаром-то он был, но не был сном?! И пока длинноносые расхаживали по коридору, все пассажиры должны были мирно спать?!! Зачем, интересно мне знать? Чтобы не мешать этим существам обкашливать коридор? А может, они заносили в корабль инфекцию?! Кошмар, надо сейчас же бежать и все рассказать хотя бы Синдерелле Ивановне!

- Приятных снов! - сказал отсек. Колпак опустился на меня.

ГЛАВА 23

С Синдереллой Ивановной мне и в правду предстояло увидеться сразу после пробуждения, но по другому поводу. Не успела я второй раз за это утро продрать глаза и убедиться, что, во-первых, сейчас уже не утро, а вечер, а, во-вторых, в том, что я еще жива и не отрастила себе длинный нос, как отсек сообщил, что меня срочно вызывают на пятнадцатый этаж, на собрание всех врачей корабля, которое состоится через пять минут.