Страница 3 из 10
Увыл состоял из двух довольно протяженных параллельных улиц, с центральным, как ни странно, хорошим асфальтированным заездом, плавно переходящим в крепкую грунтовую дорогу, ведущую на небольшую центральную площадь, где вековала старая, облупленная, и опоясанная строительными лесами, церковь, подпирающая невысокое осеннее небо, остриём двух колоколен, одно из которых медленно, но верно реконструировалось, и радовало жителей сверкающей позолотой купола. Купол же другой колокольни, радовал глаз невысокой, плакучей берёзкой, так замечательно растущей на разрушающихся камнях.
Церковь была действующей, и распахивала свои двери по святым праздникам. И нам настоятельно советовали там побывать, чтобы узреть старинные иконы и росписи. Тут же, напротив церкви, расположилось здание магазина, ещё один магазин был рядом с заездом, и всё – шопинг на этом заканчивался. Магазины работали не долго, и не блистали разнообразием ассортимента, даже самого необходимого, а потому провизию с подругой мы привозили с собой. Население села явно не было избаловано чипсами и кока-колой, что возможно, и было причиной их богатырских размеров. Только натурпродукты, выращенные и добытые своими руками.
Был здесь и кирпичный небольшой медпункт, отделение связи и даже советский Дом культуры, который тоже развлекал жителей концертами и танцами по праздничным дням календаря. Селу отроду было лет четыреста… а оттого, практически каждый третий-четвёртый дом на ровных улочках был разрушенной, сгнившей развалиной, полностью заросшей кустами сирени. Наверное, раньше было модно садить под окнами сирень, время к которой сейчас было безжалостно, покрыв её стволы мхом и лишайником. Были здесь и действующие старые бревенчатые, местами покосившиеся дома; были и свежие из бруса и кирпича, с крепкими, резными заборами и пестрыми, благоухающими цветниками, что хоть как-то радовало глаз и немного скрашивало наше здесь пребывание.
На последнем курсе института я осуществила одну из своих давних мечт – получила водительское удостоверение. Но радость не была полной, так как применить этот навык мне было не на чём… Родители не могли позволить себе такой подарок для меня, а потому я сама нашла выход – пять лет отработки в сельской школе, за хорошие подъёмные. Отец и мать дали добро, так как Увыл находился недалеко от посёлка, добавили средств, и вот я снова была на колёсах! Да, и институтская подружка, смотря на меня, решилась на то же самое – вместе нам будет легче и веселее отмотать этот срок, получить так нужный опыт с записью в трудовой, и тогда перед нами откроются все двери этого мира! Нас обеспечили съёмным, довольно приличным жильём. У нас под рукой были колёса и руль, а каждые выходные - тусовки подальше от этих мест. Но главное, мы были вдвоём! И на этот поступок мы решились быстро и безболезненно.
Но молодость наивна, и когда при близком рассмотрении, мы поняли, что всё оказалось хуже, чем не так всё и плохо, мы даже успели порыдать друг у друга на плече. Вернее, рыдала я, а подруга смиренно подставляла свою жилетку. Возможно, вся проблема была во мне – моей чувствительности к этому миру. И лично мне теперь казалось, что я быстрее сдохну или сойду с ума в этой дыре, чем отмотаю положенные пять лет, и меня зароют на местном кладбище, раскинувшемся на конце дальней улицы, в том месте, где село начинал пожирать сосновый бор, высокой, мрачной стеной, заслоняя заходящее солнце, и бросая тень на часть посёлка. Туда были устремлены надежды и веяния как местных, так и заезжих охотников, рыбаков и собирателей. Противоположный же конец села был открытым и светлым - с полями, лугами, и пашнями, и именно там, и стоял наш брусковый дом, с двумя комнатами, кухней, удобствами в холодном тамбуре, баней в ограде, и конечно же, печкой – адским изобретением, не подвластным нашему пониманию и освоению...