Внутренняя сила или наука, которой нет

Шея, что с ней делаем? Просто выравниваем по вертикальной оси, да и вся недолга. Избегая напряжения, как обычно. Говорить об шее особенно нечего, если вне связи с головой. А в связи мы уже поговорили в разделе о черепном насосе. Пожалуй, стоит упомянуть о том, что в йоге называют «горловой узел». Группа мышц, регулирующая ширину дыхательной щели. Чем они напряженнее, тем потоку воздуха труднее проникать в легкие. Осознать их довольно трудно, как и поставить под контроль. Тоже относится и к мышцам нижней челюсти, в коих накапливается частенько существенное напряжение. Такие небольшие, но весьма полезные техники, как круговое движение языком, постукивание зубами, пассивное движение в челюстном суставе (челюстная кость кругообразным движением смещается посредством рук) очень часто встречаются в рекомендациях даосских наставников.

7. Упругость и маятник

Есть в китайской терминологии один любопытный пункт, именуемый «цзинь». Нет-нет, это не я ошибся, добавив мягкий знак к уже изученному термину «семя». Это слово такое, внешне похожее, в русском написании. Обозначает совсем другой феномен. Воспользуюсь исключительным правом автора-диктатора, и ограничу ваше восприятие термина лишь одним его аспектом. И нареку для простоты словосочетанием «сила упругости». Памятуя о том, что эта самая сила (далее – с.у. сокращенно) в данном контексте представляет собой естественное свойство человеческого тела. Если говорить языком физики – свойство откликаться на воздействие извне путем упругой деформации. Выдающийся японский мастер воинских искусств Дзигиро Кано, однажды обратил внимание на вишневое дерево после снегопада. Часть зрелых, с виду крепких, сучьев оказалась сломана, не выдержав гнета мокрого снега. Молодые же ветви, прогибаясь под этой невыносимой для них тяжестью, просто сбрасывали тяжкий груз вниз, продолжая жить. Если бы на месте господина Кано был ученый, возможно, он бы предался размышлениям о преимуществах упругой деформации перед деформацией неупругой, приводящей неизбежно к разрушению неэластичного объекта. Однако, Дзигиро был скорее воином, чем ученым. Так родилось дзю-до, основным принципом которого основатель провозгласил «победу гибкости над грубой силой». Позднее дзю-до стало лишь одним из видов спортивной борьбы, где основной упор делается на силу и скорость. Следовать гибкому пути нелегко. Нужно иметь к тому твердую волю в стремлении к цели. И открытый, подвижный, ищущий ум, когда доходит до поиска и применения методов достижения задачи. Японию я упомянул лишь для того, чтобы показать, что сама идея использования упругости как основы для воинских искусств не является монополией китайской цивилизации.

– Так это что же? Вся практика освоения внутренней силы сводится к проявлению силы упругости в теле? – слышу изрядно приправленную разочарованием реплику читателя.

Нет, не сводится. Однако, воспользовавшись этой силой, большинство физических упражнений можно свести к одному знаменателю. Выстроить алгоритм движений вокруг прочно сформированного каркаса. Найдите, испытайте, воплотите, попробуйте на зуб то, что китайцы предпочитают именовать термином «цзинь». Оседлайте ее волну, пусть и не поражающую масштабом поначалу. Впустите ее мягкую силу в себя. Прочувствуйте, примите, распространите на все тело. Возможно, ваше тело не станет от того грозной боевой машиной разрушения или крепостью, от которой отлетают чугунные ядра. Зато вы, наконец, помиритесь с ним. А заодно подготовите его к тому, что наши восточные друзья называю «даоинь». Теперь ближе к делу. Точнее к телу. Если использование цзинь так уж эффективно, то почему не все поголовно направления кулачного боя поставили её себе на службу? Ответ прост. Теория «цзинь» просто великолепна. Найдя свое развитие в методике «шелкового кокона», преобразующего движения самых мощных мышц человеческого тела в спиралевидные траектории конечностей, доносящих усилие до мишени, теория проработала атакующий аспект. Защита, основанная на нетривиальном приложении усилий, разложении на составляющие внешней силы, упругой отдаче в контратаке,– красива и элегантна. Вся сложность в том, что теория, чтобы перейти в практику, должна быть правильно понята. Усвоена. И стать частью существа адепта. Дама она требовательная, и предъявляет к поклоннику ряд обязательных и довольно жестких требований. На самом деле все они, пожалуй, вписываются в понятие «прозрачности», если тотально распространить его на все существо адепта. Поясню. Тело должно стать чутким, «прозрачным» как для управляющего им волевого импульса, так и для прохождения по нему механической (никакой не мистической!) энергии от стоп к спине, от спины к рукам, ну и обратно. Теория продолжает оставаться чудесной. Все портит корявый прагматичный вопрос: «Как?». Как достичь этого? Попробую ответить.

Книга – инструмент, обращенный к аналитическому уму. Поэтому воспользуемся средством, являющимся первейшим инструментом анализа. А именно – разбиением на части.

Так как сейчас мы обсуждаем силу упругости, смело отставим в дальний угол вопрос о «руководящей и управляющей» роли ума. Вопрос важнейший, но не для этой главы. Обещаю, вернемся к нему позже.

А пока в нашем спектакле «В поисках принцессы Упругости», сцена первая:

Цзинь вам не цзин, или лещ, но не рыба.

Представляя саму сущность упругой силы, прибегнем к эксперименту. Для него нам потребуется стол и стул. «Вот это стул – на нем сидят» - следуя очень точной инструкции из «Кошкиного дома», присаживаемся. Правую руку положим ладонью на плоскость стола. (Когда в юности мне приходилось читать машинописные руководства без картинок я впадал в жуткое раздражение от непоняток с «ладонью» и «тыльной стороной ладони». Чтобы раз и навсегда закрыть вопрос – ладонью я буду называть «хватательную» часть руки. Или ту часть тела, которой мы гладим ребенка по голове.)