Страница 2 из 202
Лотти как ни в чём не бывало миновал двери в покои старшего брата. По створам и притолоке вился резной плющ. Кэди частенько смеялся, что плющу забвения его не взять. Двери действительно не закрывались. Но теперь комнаты погибшего принца заперты накрепко. Уже четыре года плющ торжествовал и словно бы прорастал по-настоящему.
Лоутеан со смешком кивнул на двери напротив, у которых впервые на памяти Берни дежурили стражники. Ребятки в ливреях до колен, зелень и золото, отлажено ударили алебардами оземь и толкнули сторки в Трофейную. Оттуда дохнуло холодом и запустением.
При Кэдогане драгуны, будто на алтарь, сносили сюда трофеи. В те времена туфельки, обронённые королевой Бли́царда, соседствовали с вороньим чучелом, на котором красовалась перевязь маршала Эскарло́ты. Лоутеан же кропотливо изводил следы свершений брата. Берни с тоской оглядел обокраденные стены. Теперь на них красовались сомнительной красоты гравюры в исполнении Лоутеана. Язык не поворачивался назвать их трофеями, разве что Лотти резцом отвоёвывал право на их существование. В дальнем углу стояла пустующая мышиная клетка. Над ней висел портрет ещё маленького Лотти с мышью, его давнишней питомицей. В простенке между окнами в горшке рос молодой дубок. Поженившись, Лоутеан и его жена посадили в честь своей любви деревце.
— Берни, ты любуешься моими гравюрами? — в голосе Лотти слышалась усмешка, неужели он шутит сам над собой? — Кто-то в юности собирает собственный полк, а кто-то укрощает металл. Знаю, ты не считаешь это достойным занятием.
Король хлопнул графа Оссори по плечу, прошёлся по устланному широкими досками полу. Те, что должны были, неизменно заскрипели. Нашёл ли Лотти драгунский «скрипучий клад»? Берни улыбнулся воспоминаниям, такие тайники были во многих излюбленных комнатах драгун. Они держали там глиняные бутыли с вином, боевые шпаги или просто записки с поручениями. Драгуны вообще находились в Блаутуре на особом счету. Кэдоган основал новый для блаутурского военного дела род войск. Он сделал ставку на огнестрельное оружие, которое хорошо приживалось во вражеской Эскарлоте. И при этом опёрся на многовековой кавалерийский опыт, но копья заменил сперва шпагами, а в скором времени — саблями. Так драгуны стали первым на Полукруге конно-стрелковым образованием. Они не входили в состав блаутурской армии и купались в собственной вседозволенности. «Сыны дракона», так они называли себя, Неистовые драгуны. Они жили и сражались под знаменем крылатого линдворма — гербом Айрона-Кэдогана Нейдреборна, принца Тимрийского[1]. Они изрыгали пламя и бросались в битву с драконьей свирепостью.
Но с гибели Кэди они сидели точно на привязи. Лишь изредка его добрый братец пускал их «попыхтеть огоньком», предварительно поместив в состав армии. Вместо крылатого линдворма на службу заступил оссорийский медведь. Берни противился, но в Уставе рукой Кэдогана было написано, что с новым предводителем поднимается новое знамя.
— Раз уж вы сами заговорили о нашем предназначении, — Берни поправил ножны и ухмыльнулся, — то не станете отрицать, что отнимать у меня войну — это самое что ни на есть попрание замысла божьего!
— Если мой кузен Берни вспомнил Бога, дело действительно плохо. Не боишься, Рыжий Дьявол? — Лотти снял перчатки, бросил на обшарпанный стол у окна без створок и даже штор, вдохнул запах яблока.
Почему-то из уст короля прозвище Берни звучало издёвкой, но чего не простишь глупым, наивным миротворцам? Оссори боднул воздух готовыми прорасти дьявольскими рогами.
— Зачем ты рвёшься туда? Считаешь, армия не справляется? — Лотти присел за стол, положил перед собой яблоко, рассеяно поглядел в осеннюю тоску за окном. За ним открывался вид на внутренний сад. Берни тоже глянул. Облетевшие листья налипли на редкие статуи и молчащий фонтан, дождь, казалось, прибил их намертво. Быстро утратив к нему интерес, Лотти выжидающе кивнул «кузену».
— Не справляется, ваше величество. Лоутеан, это непростительное промедление. Послушай, просто послушай меня. — Берни подлетел к столу, старая привычка сразу себя явила. Королевские перчатки стали Блаутуром, яблоко — Эскарлотой. Лотти смотрел на «кузена» с лёгким беспокойством. И что с того? Уже целых полгода Рыжий Дьявол разыгрывает лишь настольные баталии! — Честь Блаутура погибнет в Амплиольских горах, если по религиозному кретину мы не ударим до зимы! — Оссори провёл пальцем от перчаток и остановился у самого яблока. — Лотти, это наш шанс, ты же видишь, армия топчется на месте, пасует перед горами, как изнеженная девка перед лужей! А между тем, мы вернули себе спорные территории, кое-где шагнули за эскарлотскую границу! Считай, всё это время мы копили силы. Драгунский наскок на город, где засело королевское семейство! Каково? Схватим короля, принцев — бросим на колени всю Эскарлоту. Упустим — хотя бы получим место, плацадрам для продвижения в глубь их страны.
Берни раздражённо смахнул со лба кудри. Да он сам готов самовольно выдвинуть драгун на это дельце и после подать в отставку, лишь бы эскарлотское вороньё наконец осознало, как опасно каркать на блаутурского линдворма! Шесть лет длится эта скучная без драгун война, тягучая, как ленивый спор старушек-графинь. Из раза в раз прибытие драгун оживляло сонных мух, несло победу в сражениях. Но теперь они добьются победы в войне!
Берни услышал собственный голос, оказалось, он вслух бормочет продуманный на днях план наступления через ущелье. Узкое ущелье — находка для эскарлотцев. «Вороньё» обожает устраивать обвалы. Но если прорваться, с разведкой, то...