Страница 1 из 202
Я за то и люблю затеи
Грозовых военных забав,
Что людская кровь не святее
Изумрудного сока трав.
Николай Гумилёв
Вчера я носил корону,
Сегодня покрыт позором;
Вчера владел городами,
Командовал войском огромным.
Сегодня без слуг я остался,
Сегодня я стал бездомным.
Романсы о короле Родриго
Бла́утур
Гри́гиам
— Вот так же, государь мой, я поднесу вам разом все короны. — Граф Ро́нальд Бе́рнард Оссо́ри преклонил колено и протянул молодому королю осеннее яблоко, удерживая подношение на кончиках пальцев.
Король Блаутура Лоутеа́н Первый Не́йдреборн принял яблоко из сада Оссори с таким почтением, будто сам епископ снова вложил ему в руки символ королевской власти. Бе́рни поспешил склонить голову, скрывая довольную ухмылку.
Поползли шепотки. Приближённым короля стоило бы сделать ставку-другую, прикидывая, сослужит ли проделка графа Оссори ему добрую службу. Сам бы он поставил коня, нет, жену на удачный исход.
— Грации вам не занимать, кузен, — соизволил признать король. — Но по неведомым мне причинам вы предпочитаете не дворцовый паркет, а бранное поле. Вы одинаково хороши и в танце, и в атаке, однако придворный поклон гораздо приятнее полёта в седле. Не согласны? Блистать при дворе или нестись в наскоке, рискуя свернуть шею… Действительно, лишь Дьявол бы и предпочел второе. Рыжий Дьявол, разумеется. Идём, кузен. Посекретничаем.
Как только они прошли в узкую, укрытую тапестри дверцу позади трона, позади раздались тихие, вкрадчивые шаги. Берни узнал бы их из многих. Капитан королевской охраны и не подумал оставить свой пост. Вечно за плечом короля, вечно начеку, вечно с надменным, насмешливым взглядом. Ну точно пёс! За полгода неотлучного пребывания при дворе Берни так и не удалось щекотнуть его шпагой.
— Лотти... — Берни из последних сил старался не замечать присутствие шавки за спиной, но ещё немного, и он сам начнёт кусаться. — Зачем нам лишние уши?
Король обернулся, рука в расшитой бисером перчатке поднялась в повелевающем жесте.
— Рейнольт, место.
Послышался возмущённый вздох.
Берни поймал озорной взгляд Лоутеана и, едва сдерживая смех, поторопился за развеселившимся королём по широкому коридору. Паркет Приёмной сменился каменными плитами, и Берни начал чеканить шаг. Король в добром расположении духа, шутит, подкидывает подаренное яблоко. Надкуси он плод в знак скорых побед, Берни бы не сдержал драгунского клича.
Такой настрой короля следовало беречь, ведь со дня смерти своей королевы он утратил всякий интерес к борьбе военной и политической. Если проигрываешь бой со смертью, какой смысл вести иные войны, вздыхал Лоутеан в минуты откровения с кузеном. Берни кивал и молчал, не напоминая государю о его предназначении. Брак молодого короля с девицей из знатного блаутурского рода оказался коротким, но счастливым. Юные и глупые, они влюбились друг в друга без оглядки. Сам такой же, Берни не спорил, когда пришло время просить руки мессиры Ледышки, но полюбить её не сумел.
Три года семейной жизни, из них — целых полгода без войны. Берни не знал, что хуже. Но сейчас Лоутеан может разрешить обе проблемы кузена. Берни с надеждой взглянул на короля. Тот снова подкинул яблочко, потёр его золотой бок о замшу колета. Выбор в пользу наряда военного образца означал, что Лоутеан не отвергает войну хотя бы в моде. Впрочем, королевскую одежду испаскудили вышитые золотом завитки, да и чёрные широкие штаны шуршали атласом. Солнце угодливо билось в витражи окон, так что король почти сиял золотом. Берни оправил на себе кожаный колет, скупой на изыски, покрутил пуговицу со знаком медведя. Моду придворным шаркунам по-прежнему диктовала война, значит, для Блаутура не всё потеряно.
— Узнаёшь путь, кузен? — поинтересовался Лоутеан, когда они свернули в сторону, противоположной анфиладе залов со знамёнами, оружием, портретами. — Крыло блаутурских принцев. Заодно почтим память Кэди. Я помню, он хорошо на тебя влияет.
Берни давненько не бывал в этой части Элисийского дворца. О чём же собрался секретничать Лоутеан в забытых комнатах старшего брата? Имя Кэ́догана привычно принесло с собой печаль от утраты. Драгуны никогда не забывали своего предводителя, а Берни — лучшего друга и побратима.
Коридоры помрачнели и сузились. Потолок с веерными сводами уводил в ушедшие века, когда военное дело топталось на месте, а человеческий гений издыхал, задушенный церковными путами. Кто-то поснимал тапестри с каменных стен и тем самым стёр все яркие краски. Король провёл кузена мимо бывшего фехтовального зала, двери в который по недомыслию держались распахнутыми. Берни глянул лишь мельком, однако глаз сразу уловил перемены. Лотти больше не жил в комнатах принцев, но всё-таки велел закрасить фреску с королевской охотой, возглавляемой Кэдоганом. Теперь по дубраве лесной феей кружила в танце ныне мёртвая королева.
Вспыхнула безумная мысль увезти короля с собой в военный поход. Пусть вдохнёт запах пороха, пусть поглядит с пригорка на жаркий бой! Есть ли средство лучше, чтобы развеять скорбь пылью по ветру?
Берни исподволь окинул Лоутеана взглядом. Сложенный сносно, он пренебрегал упражнениями. Впрочем, панцирь на нём сел бы отлично. На плечи бы лёг красный плащ, а солнце бы венцом воссияло в светлых локонах. Лотти был не прочь покрасоваться. Может, намекнуть ему, как слагаются славные песни и пишутся чего-то стоящие полотна? К тому же, королю бы стоило искупить прегрешение перед офицерами, чью форму он чуть было не испаскудил три года назад модным придворным веянием…