Страница 194 из 202
— Рамиро! Вы стали слишком похожи…
— Ну, что вы, — дон Рамиро почти засмеялся. — Он же ещё мальчик.
— Я уже вижу сходство. Ты хочешь дождаться того дня, когда его заметят другие? Когда я с ужасом осозна́ю, что пропала, что подо мной разверзлась пропасть? Отступись немедля, Рамиро, заклинаю Пречистой Девой! Он уже боготворит тебя!
Произнося эти плаксивые и весьма странные речи, матушка оборвала цветочки с попавшей в руку ветки и искусала губы. И тогда дон Рамиро предал своего принца. Он упал перед королевой на колени и целовал белые безвольные руки. Герцог или простолюдин, прославленный воин или трус, но Рамиро не должен так делать, разве нет?
— Мамочка! — грянуло за спиной. Рамона с плачем пронеслась мимо.
Райнерито не мог себя больше сдерживать и утопил предательство в слезах. Бывшего учителя он обвинил в измене, мать — в злодействе. Рыдания так и душили.
— Я не хочу! Нет! Этого не будет! Только Рамиро! Не хочу! Пусти меня! Нет! Не бууууууду! — Рапирой он тыкал предателя, куда придётся. Топал ногами. Уверял всех, что ненавидит целый свет, а в особенности — своего нового учителя. — Только подпустите его ко мне, матушка! На первом же уроке я его заколю!
— Немедленно перестань! Райнеро, ты слышишь меня? Я запру тебя на замок! И никакого фехтования, пока ты не принесёшь своих извинений! — взывала королева. К ней с плачем жалась дочь, и власти Дианы Яльте не хватало на усмирение их обоих.
— Я! Вам! Не покорюсь! — Принц Рекенья о колено преломил рапиру, обломки полетели под ноги матери.
Она побледнела и отступила, прикрывая живот.
— Рамиро!
Райнерито схватили, хотя он брыкался и даже кусался. В конце концов, силы покинули его, и он смог лишь подвывать, обхватив дона Рамиро руками и ногами. Его куда-то несли.
— Ваше высочество. Райнеро. Райнерито! Хватит лить гранатовые слёзы. Мы же обо всём условились. Я никуда не денусь. Э-эй, слышишь?
— Нет!
— Я не могу учить тебя, но я никуда не исчезну, верно?
— Сегодня вы меня предали. Как я могу вам верить?
— Ну конечно можешь. Пока король — твой отец, я вынужден ему подчиняться. Но когда королём станешь ты, я буду рядом, и уже ты станешь отдавать приказы. Хочешь, я буду обучать фехтованию твоего сына? Мы втроём славно повеселимся!
— Да, так и будет. И моих внуков будешь обучать ты.
— Непременно.
Райнеро крепче обнял шею недавнего учителя фехтования, хлюпнул носом. Кудри дона Рамиро щекотали щёку, от него пахло потом и апельсинами.
— Твоя сорочка теперь намокла на плече…
— Я чувствую. Ничего страшного. Ну, изволь быть сильным, ты уже взрослый.
Райнеро кивнул. Это так. Ему почти восемь лет, и он старший королевский сын. Ему уготован великий удел мудро править и водить армии.
— Знаешь, почему кабальеро нельзя плакать?
Принц Рекенья помотал головой и уткнулся в шею дона Рамиро.
— Потому что на него всегда смотрит дама. Кабальеро сильнее, он — её заступник, рыцарь в сверкающих доспехах. А слёзы — это слабость. Как можно доверить свою честь и жизнь кабальеро, который без конца рыдает?
Райнерито представил рыцаря, кружевным платочком утирающего сквозь забрало слёзы, и захихикал. Рамиро перехватил его поудобнее, посадил на плечи. Это всегда выходило у герцога столь же непринуждённо, как куртуазный поклон, сложный фехтовальный финт или меткий выстрел. Словом, дон Рамиро замечательно ладил с королевскими детьми. И это несмотря на то, что герцогиня пока не осчастливила наследниками славный род Куэрво.
— Сорви-ка вон тот апельсин. — Над головой Райнеро раскинулись ветки, с которых свисали золотые кругляши. — Только не залей мне волосы соком.
— Разве фрукты можно так есть? — усомнился принц Рекенья. — Мама говорит, с земли кормится только чернь.
Дон Рамиро издал смешок:
— Твоя мама — умная женщина, но в тот раз она сказала глупость.
Райнерито воевал с кожурой апельсина, высунув кончик языка.
— Райнеро, — напомнил дон Рамиро, — ты не просто кабальеро. Ты — будущий король.
— Я знаю. Королям также нельзя плакать.
— Во что бы то ни стало.
— Потому что, — принц Рекенья лукаво улыбнулся, — на меня будет смотреть королева?