Начни сначала. Чайки Балара

Ве­чер пе­ред отъ­ез­дом вы­дал­ся осо­бен­но тёп­лым. Про­низан­ные лу­чами за­ходя­щего сол­нца олив­ко­вые де­ревья ка­зались оку­тан­ны­ми се­реб­ристой дым­кой. Тран­ду­ил си­дел на зем­ле, вы­тянув но­ги и прис­ло­нив­шись к од­но­му из уз­ло­ватых, слов­но скру­чен­ных из де­сят­ка ка­натов, ство­лу. В гус­тых вет­вях уже мож­но бы­ло раз­гля­деть кро­шеч­ные за­вязи бу­дущих пло­дов. Впер­вые за дол­гое вре­мя Тран­ду­илу уда­лось ос­тать­ся од­но­му, дей­стви­тель­но од­но­му. Не на­до бы­ло ни­куда спе­шить, не на­до бы­ло ни за чем сле­дить, ни за кем не тре­бовал­ся над­зор, ник­то не нуж­дался в за­боте и за­щите. Он был со­вер­шенно один, впер­вые со вре­мени ги­бели До­ри­ата. Это бы­ло… не­обыч­но? Да, не­обыч­но и не­ожи­дан­но при­ят­но. Ник­то не лез с обес­по­ко­ен­ны­ми взгля­дами и со­чувс­тву­ющи­ми воп­ро­сами. На­конец мож­но бы­ло сбро­сить мас­ку хлад­нокро­вия и от­чуждён­ности, не бо­ять­ся, что кто-то раз­гля­дит ту пус­то­ту, что об­ра­зова­лась внут­ри пос­ле ги­бели млад­ше­го бра­та и пре­датель­ства лю­бимой же­ны.

Пос­ту­пок На­рэлен по­разил его боль­ше, чем мог­ло по­казать­ся со сто­роны. Её ис­ка­жён­ное яростью ли­цо до сих пор сто­яло пе­ред гла­зами, сто­ило на мгно­вение сме­жить ве­ки. Сно­ва и сно­ва воз­вра­щал­ся он в тот день, на ту пло­щадь, усы­пан­ную те­лами. И ви­дел её — этот ог­ненный вихрь, кру­жащий­ся в бе­зум­ном тан­це по мра­мор­ным пли­там, рас­се­ка­ющий воз­дух се­реб­ря­ными мол­ни­ями, рас­сы­па­ющий вок­руг се­бя кро­вавый ве­ер. Он пом­нил его, это вы­раже­ние, зас­тывшее на её ли­це, — упо­ение от боя, нас­лажде­ние им. Ка­залось, будь у неё воз­можность, она бы об­ли­зыва­ла кровь с клин­ка — та­кое бе­зумие пля­сало в сталь­ных гла­зах. Тран­ду­ил глу­боко вы­дох­нул, от­ки­дывая го­лову, ти­хонь­ко уда­ряя ей по шер­ша­вому ство­лу. Она пе­ревер­ну­ла всю его жизнь. Та се­кун­да, ког­да он заг­ля­нул в гла­за На­рэлен и уви­дел в них от­блеск сво­его ме­ча. Он спе­шил к ней, но, как ока­залось, по­мощь На­рэлен бы­ла не нуж­на…

Как лег­ко бы­ло ве­рить в то, что она не та­кая, как все они — при­шед­шие за Пер­вым До­мом. За­быть о том, что огонь вой­ны был в ней ра­зож­жен са­мим Пла­мен­ным Фе­ано­ром и всё это вре­мя тлел, не ду­мая за­тухать, ожи­дая сво­его ми­га. Как лег­ко он зак­ры­вал гла­за на то, с ка­ким азар­том и го­тов­ностью же­на спе­шила в бой. С ка­кой лю­бовью она из­го­тав­ли­вала ору­жие и как прос­то пус­ка­ла его в ход…

И всё же он тос­ко­вал по ней. Тос­ко­вал по то­му не­пере­дава­емо­му ощу­щению бли­зос­ти род­ной ду­ши. Каж­дую сво­бод­ную ми­нуту пред­став­лял се­бе, что она ря­дом, едет не­пода­лёку или бро­дит по ла­герю, по­ка ник­то не ви­дит. Сколь­ко раз он обо­рачи­вал­ся на­зад, на­де­ясь раз­гля­деть оди­нокую ры­жую фи­гур­ку в снеж­ной ме­тели. Да­же сей­час ему ка­залось, что она где-то здесь, не­дале­ко, толь­ко и ждёт то­го мо­мен­та, ког­да мож­но бу­дет по­дой­ти бли­же. Иног­да Тран­ду­ил пред­став­лял их встре­чу, и сер­дце на­чина­ло ко­лотить­ся в гру­ди, как за­полош­ное. Что бы он ска­зал ей? Что бы выс­лу­шал? Оп­равда­ния о том, что син­дар на­пали на неё, а она за­щища­лась? Те­перь Тран­ду­ил и сам знал это, по­нял по рас­ска­зам Ке­лебор­на и Га­лад­ри­эль. Но что это ме­няло? Тот факт, что она от­би­валась, а не на­пада­ла, ни­чего не ме­нял…

Он сно­ва тя­жело вздох­нул, прик­рыв гла­за. В го­лове всплыл да­лёкий раз­го­вор с от­цом. Тог­да он, вос­торжен­ный и влюб­лённый, от­ста­ивал своё пра­во на счастье. И сло­ва Оро­фера о том, что На­рэлен при­несёт нес­частье его до­му, тог­да ка­зались гру­бой ложью. Тран­ду­ил горь­ко ус­мехнул­ся: нес­частье она при­нес­ла толь­ко ему. Нес­часть­ем бы­ла уже са­ма встре­ча, то, как его ду­ша по­тяну­лась к ней, как отоз­ва­лось сер­дце. И ка­кая те­перь на этом мес­те об­ра­зова­лась пус­то­та…

— Ты сно­ва бро­дишь один. — Не­замет­но по­дошед­ший Оро­фер опус­тился ря­дом.

— Кто бы го­ворил. — По­яв­ле­ние от­ца зас­та­вило соб­рать­ся. Об­суждать с ним же­ну, что бы она ни со­вер­ши­ла, Тран­ду­ил не хо­тел. Но Оро­фер не за тем при­шёл сю­да — он, как и сын, ис­кал у­еди­нения.

— Во всей этой су­ете по­быть од­но­му — не­поз­во­литель­ная рос­кошь, — кри­во улыб­нулся Оро­фер. — Иног­да мне ка­жет­ся, что жизнь в До­ри­ате бы­ла од­ним боль­шим сном.

— Да, — кив­нул Тран­ду­ил. — Прек­расным и, как и всё прек­расное, ко­рот­ким.

— Ску­чаю по сво­им пог­ре­бам. — Оро­фер вздох­нул, по­косил­ся на сы­на. Тот улыб­нулся в от­вет:

— Я то­же по ним ску­чаю.

— Вот бы где сей­час зак­рыть­ся на па­ру не­дель. — Со­вет­ник меч­та­тель­но за­катил гла­за. — И что­бы ник­то не ме­шал, не под­хо­дил с воп­ро­сами, не ждал сроч­ных ре­шений…

— И что­бы всё бы­ло по-преж­не­му, — под­хва­тил Тран­ду­ил иг­ру. — Во дво­ре ру­га­ют­ся слу­ги, ма­ма воз­му­ща­ет­ся, что в са­ду опять кто-то выр­вал ли­лии с кор­нем, а за дверью хи­хика­ет Ла­эр­рос, пря­чась от её гне­ва…

Го­лос дрог­нул, в гор­ле встал ком раз­ме­ром с ог­ромное яб­ло­ко — не прог­ло­тить, не вып­лю­нуть. Тран­ду­ил заж­му­рил­ся, рез­ко от­вернул­ся. По­чему до сих пор так боль­но?! Тёп­лая ру­ка ос­то­рож­но лег­ла на пле­чо, сжа­ла, по­тяну­ла к се­бе. Пер­вым по­рывом бы­ло дёр­нуть пле­чом, ски­нуть ла­донь, и Тран­ду­ил за­мер бы­ло, не от­кры­вая глаз. Но Оро­фер нас­той­чи­во по­тянул сы­на к се­бе, и тот под­дался, глу­боко всхлип­нул, спря­тал ли­цо на гру­ди от­ца, за­тих. Ни­ког­да преж­де он не при­ходил к Оро­феру со сво­ими бе­дами и пе­чаля­ми, все­силь­ный со­вет­ник Тин­го­ла всег­да был за­нят, да и са­мому Тран­ду­илу ка­залось, что не сто­ит от­вле­кать его по пус­тя­кам вро­де раз­би­тых ко­леней или ссор с друзь­ями. Но сей­час он сжал­ся в его объ­яти­ях, как ни­ког­да чувс­твуя се­бя ма­лень­ким маль­чи­ком, ве­рящим в чу­до. В то, что сей­час мо­гущес­твен­ный отец шеп­нёт па­ру слов и всё сно­ва бу­дет как преж­де. И ка­залось, что же­лание это ста­ло ося­за­емым, поп­лы­ло в воз­ду­хе, спле­та­ясь в не­види­мый ко­кон.

Оро­фер вздох­нул, при­тянул к се­бе сы­на силь­нее, при­жал­ся ще­кой к его во­лосам, зак­рыл гла­за. По­чему он рань­ше не за­думы­вал­ся о том, ка­кое это счастье — де­ти. Гор­дился их ус­пе­хами, зак­ры­вал гла­за на не­уда­чи, но ни­ког­да не си­дел с ни­ми вот так, под де­ревом на зем­ле. Не пы­тал­ся вник­нуть в их проб­ле­мы и меч­ты. Не спе­шил по­нять и пос­та­вить се­бя на их мес­то. А те­перь уже и не по­лучит­ся… Боль от по­тери сно­ва на­пом­ни­ла о се­бе, прож­гла нас­квозь, выс­ту­пила вла­гой на гла­зах. И вмес­те с ней приш­ла грусть, свет­лая, лёг­кая. Он лас­ко­во про­вёл по скло­нён­ной го­лове, раз­гла­живая спу­тан­ные пря­ди, про­пус­кая их че­рез паль­цы. Ког­да его стар­ший сын ус­пел стать та­ким взрос­лым?