Страница 14 из 45
Целитель ушел несколько минут назад, и Дункан смог немного расслабиться и подумать. Казниться за принятые решения он не умел, сделал — значит сделал, и нечего жалеть себя. Думал же он о пунктах договора, который должны будут скоро принести. Подстраховался гад! Знал, что после такого «приключения» Дункан возжаждет новой встречи, но теперь, воин был уверен в дотошности Руперта, тот хорошо себя обезопасит. Дункан даже рассказать никому не сможет без немедленных последствий. Но и сам Дункан не собирался давать возможность этой мрази потом вновь добраться до него или Генри. Чтобы уж точно ничего не было напрасно.
Раны его затянули, теперь они лишь немного чесались. Дункан внимательно обследовал комнату, в которой оказался. То что это апартаменты Руперта не вызывало сомнений. Слишком вычурно, аляповато и безвкусно. Много дорогих, но не сочетающихся между собой вещей. Окна были замурованы, видимо опасается покушений. Посередине большая кровать с массивными спинками, на которых хорошо виднелись следы неоднократных связываний. Оружия никакого не нашлось. Да и если Дункану удастся устранить главаря, живыми им с Генри из этой клоаки не выйти. Лучше сейчас пойти на уступки, чем потом гнить в отхожем месте.
Денкан решил не терять время даром и решительно направился в ванную. Она была под стать комнате, такая же несуразная и претенциозная. Большая керамическая ванна с позолоченными вензелями очень странно воспринималась в таком месте. С мрачной усмешкой, Дункан настроил воду и, пока она набиралась, начал раздеваться. Его перетруженным мышцам не терпелось оказаться в горячей воде, да и целитель это посоветовал для заживленных ранений.
Расслабившись в воде, Дункан незаметно задремал и проснулся только от раздавшегося смеха. В дверном проеме, прислонившись плечом к косяку, стоял Руперт и раскатисто веселился, глядя на принимающего его ванну мужчину.
— Вижу, ты готовишься, — ехидно проговорил Руперт.
— Решил воспользоваться возможностью и насладиться комфортом, — невозмутимо ответил Дункан.
— Я рад, что ты такой чистоплотный, — хмыкнул главарь. — Хорошенько подготовься и выходи, договор готов, — и уже развернувшись, он насмешливо добавил: — Я люблю карское масло, раз уж у меня будет такой опытный любовник, натрись им.
Дункан подавил в себе волну ярости и раздражения, спокойным взглядом проводил спину Руперта и нашел на полке бутылек с озвученным маслом. Он тщательно вымылся, выперся полотенцем и взлохматил влажные волосы. Втер в кожу масло, а ведь ему раньше так нравился этот запах, теперь будет вызывать стойкую волну отвращения.
Когда Дункан вернулся в комнату одетый лишь в полотенце на бедрах, Руперт сидел за письменным столом и просматривал бумаги, лежащие перед ним. У двери стояли два головореза и невозмутимо следили за каждым движением пленника.
— Читай, подписывай, — заметив Дункана, сказал главарь и отправился в ванную.
Воин взял в руки бумаги и тщательно все прочитал. Все пункты договора были предельно ясными, не оставляя лазеек ни для одной из сторон. Дункан прищурился, в голове замаячила мысль, что даже пришлось подавить кровожадную улыбку, которая так и рвалась на губы. Что ж, их с Генри отпустят без возможности дальнейшего преследования и удерживания в момент передачи оговоренной суммы, и естественно, после отработки суточного долга.
— Ты доволен? — спросил вернувшийся в комнату Руперт, одетый в темно-синий шелковый длинный халат.
— Все верно. Но ты же понимаешь, что я не забавы ради путешествую, а по поручению моего хозяина? — тихо произнес Дункан, стараясь не выдать напряжения, охватившего его при ожидании ответа на этот вопрос.
— Конечно, — усмехнулся Руперт, не увидев, как при этом слове в прикрытых ресницами глазах Дункана вспыхнуло торжество.
Воин протянул руку, готовый поставить свою подпись на документе. Главарь подал знак одному из охранников, и тот подошел к Дункану, чтобы кончиком кинжала проткнуть большой палец на левой руке. Дункан взял перо, обмакнул его кончик в выступившую каплю крови и поставил быстрый росчерк на бумаге. Руперт довольно кивнул и проделал ту же процедуру, затем свернул в рулон документ и отошел к изголовью кровати, где на стене при незаметной манипуляции открылся неприметный тайник, куда он и спрятал договор.
— Свободны, — весело махнул рукой на дверь своим головорезам главарь и развернулся к Дункану. Когда за его людьми закрылась дверь, он приказал: — Покажи себя.
Дункан медленно опустил пальцы на полотенце и резким движением скинул его к свои ногам. Отстранившись от происходящего, он принял решение, как себя вести, и соблазнительно улыбнулся.
— Разве я не хорош?
— Красив, — пришлось подтвердить Руперту, он неспешно обошел расслабленно замершего воина, рассматривая его и иногда поглаживая по ключицам, позвоночнику, прессу, ягодицам, будто оценивая неожиданное приобретение. Затем остановился перед ним и, гладя в глаза, холодно произнес: — Но что-то я не вижу особого воодушевления в тебе, — и подтверждая свои слова, накрыл не возбужденный член Дункана рукой.
Руперт жестко улыбнулся, в глазах его появилось предвкушение, он медленно убрал руку и развернулся, чтобы отойти к одному из кресел и с удобством устроиться в нем.
— Ты должен хотеть меня, — ухмыльнулся он и приказал: — Ласкай себя! Красиво!
Дункан поднял руки и пробежался пальцами по своей шее, одну ладонь задержал на груди, очертив рельеф мышц, пальцами другой погладил свой пресс и начал медленно спускаться к члену. Сжал яички, затем обхватил ствол и медленно провел вверх вниз. Проще было думать, что это все происходит не с ним, но не получалось. Поэтому Дункан решил представить, что он это делает не перед ненавистным врагом, а перед Эшли. Что в высоком кресле сейчас сидит полуобнаженный герцог, с длинными черными распущенными волосами, и своими завораживающими, горящими жадным огнем, черными глазами наблюдает за каждым движением своего верного воина.