Страница 10 из 92
- Господин, - обратилась к нему. – Отвернитесь, пожалуйста. Вы меня смущаете, а мне надо одеться.
Офицер стоял и ухмылялся. Вот, солдафон! Я околею в холодной воде! Хочет, чтобы я вышла к нему совершенно голой?! Не дождется! Я начинала злиться.
- Отвернитесь! – громко сказала я. Мой возглас уже не походил на просьбу, а был приказом. Я сама испугалась такому своему заявлению. Ведь он сейчас разозлиться и тогда…. Что будет тогда, подумать было страшно, поэтому я продолжала смотреть на мужчину, как кролик на удава. Но то, что я увидела, изумило меня, как, впрочем, и самого офицера. На его лице явно проступала борьба с самим собой, он даже качнулся несколько раз, но отвернулся, как будто упираясь. Он отвернулся! И что это было? Я быстро выскочила из воды на берег, схватила полотенце, а потом начала быстро одеваться. При всем этом мужчина молча стоял спиной ко мне, но не уходил. В одежде мне стало спокойнее.
- Извините, - сказала я. – Я помешала вам мыться. Ведь для этого вы пришли? Я ухожу, можете повернуться.
Мужчина вновь посмотрел на меня и заговорил:
- Как вы это сделали? Я не хотел, но повернулся. Кто вы?
- Я менестрель. А отвернулись потому, что вы благородный человек и вспомнили об этом, не стали смущать бедную девушку.
Подхватив полотенце, я быстро побежала в деревню. Оставаться наедине с ним было боязно. Значит, я смогла приказать офицеру! Ведь было заметно, что отвернулся мужчина вопреки себе! Можно ли считать этот эпизод тем, что проснулся мой Дар голоса? Что-то самой не верится. Надо еще попробовать на ком-то. А для эксперимента надо попросить сделать то, что для человека не выгодно или не нужно.
Офицер вернулся в дом злой. И сразу ринулся ко мне, ухватив за плечо, впившись пальцами в кожу даже через ткань рубашки. От боли я согнулась, пытаясь вырваться, но хватка стала еще жестче.
- Ты поедешь со мной! – как будто выплюнул свой приказ мне в лицо. – Я оказываю тебе честь, будешь петь для нашего короля.
Вот не надо мне такой чести. Вслух возражать не стала, а то прибьет. Меж тем мужчина продолжал:
- Я, лэр Орион Риони, капитан Его Величества Улиха, беру над тобой покровительство, а ты, Виорика, признаешь меня своим покровителем и обязуешься подчиняться. Собирай свои вещи. Подводы будут готовы к обеду, мы выезжаем сразу. Ко мне обращаться лэр Орион или господин капитан. Поняла?
Мужчина усилил нажим на моё плечо, и я утвердительно кивнула. Садист! Слезы от боли сами брызнули из глаз, а этот тиран подтолкнул меня к скамейке и скомандовал: «Сидеть!». Прямо, как собаке. Я присела, потирая саднящее и ноющее место. Боль не проходила, а через рубашку проступило даже пятно крови. Эта тварь своими когтями проткнула мне кожу! Я сидела и тихо бубнила себе под нос: «Тварь. Тварь». Но постепенно я начала успокаиваться, мысли заработали. Может это и не плохо, отправиться с обозом в столицу королевства. Все равно не знаю куда идти, тем более, пешком. Да и опасно это по нынешним дорогам, когда идут боевые действия. Хотя, с этим тираном тоже опасно. До какого предела будут его приказы? И какое зло из двух лучше? Ладно, поедем к королю. Потом думы вернулись к Дару богини. Может потренироваться на себе? И что приказать себе самой? Придумала, сосредоточилась и произнесла тихо, но твердо:
- Боль, уйди! – а потом, ехидно добавила. – Перейди на тирана!
Стала прислушиваться к своим ощущениям, плечо перестало саднить, но вот офицер, сидевший и чистивший свою саблю, даже не встрепенулся. Вот, дура! Я же не могу причинять вред своим даром никому, даже таким тварям, как этот солдафон. Обидно!
Незаметно отодвинула край рубашки и посмотрела на плечо. Ничего. Даже следов крови и царапин не осталось на коже. Кровь только на рубашке. Здорово! Я сидела и улыбалась своему успешному опыту, это же значит, что я могу лечить любого. Настроение поднялось, захотелось петь, а в памяти всплывала лишь песенка из «Бременских музыкантов» (стихи Ю.Энтина):
Ничего на свете лучше нету,
Чем бродить друзьям по белу свету.
Тем, кто дружен, не страшны тревоги,
Нам любые дороги дороги…
Когда я закончила петь, то заметила, что тиран смотрит на меня опять. Даже забыл чистить свою железку.
Мы выехали чуть позже. Не обошлось без скандала между крестьянами и солдатами. Последние решили прихватить кое-что помимо списка разверстки. Сначала ругань женщин, недовольное ворчание мужчин, а потом и свист кнута солдата по крестьянской спине огласили площадь, где формировался обоз из восьми подвод. Я уже к тому моменту сидела на телеге, обхватив руками инструменты, а спиной привалившись к своему рюкзаку. Происходящее передо мной напоминало эпизод какого-то фильма, если бы не было действительностью, режущей душу надрывным женским криком. Офицер был в ярости, разразился речью о предательстве и виселице для тех, кто жалеет кусок хлеба для освободителей. Он гарцевал на коне перед деревенскими мужиками, взиравшими на него с тихой ненавистью. Если так продолжится дальше, то вскоре эти крестьяне возьмутся за оружие.
Дорога петляла по лесу, изредка выныривая на открытое поле. Как я поняла из разговоров солдат, наш путь лежал через несколько деревень, которые тоже должны поставить продовольствие, а затем доставить все в армию Восточного Крыла, что движется на столицу княжества Малонского. Значит, я не скоро попаду в Равенское королевство.