Страница 15 из 135
…я не могу выходить из дома.
Чем же тогда занять себя?
Для начала приготовить завтрак. И не только себе.
Если судить по многочисленным фильмам, снятым про оборотней, парочку из которых я видела, будучи студенткой и живя короткое время в городе среди людей, — эти мужчины всегда были голодными и очень много кушали, и сегодняшняя ночь, кажется, была явным подтверждением того, что это было правдой.
С трудом отыскав самую большую сковородку, ящик с яйцами и вяленое мясо, я принялась готовить яичницу с беконом, которая должна была войти в книгу рекордов медвежьего Гиннеса, если бы такая только существовала.
Почти килограмм бекона и 40 штук яиц — по 10 на каждую отдельную порцию — это было размером мишек-оборотней, правда казалось, что и этого будет мало, чтобы эти огромные тушки наелись.
Аромат жареного мяса явно был им приятен, потому что стоило только начать готовить, как в окне показалась первая мохнатая морда.
Янтарные глаза приветливо сверкнули, и я помахала рукой медведю, видя, какой довольной стала морда при взгляде на немыслимых размеров тарелку… откуда они только у нас такие взялись в доме?..
Было необычно и забавно научиться замечать, как меняется выражение медвежьих морд, когда сразу за Янтарем, во втором окне замаячила довольная морда Тумана или Урагана. Я пока не могла отличить их в зверином обличии.
Ожидать, что Лютый вот так вот упрется черным носом в стекло было глупым и бессмысленным занятием. Даже когда я вышла на порог дома, с трудом открыв дверь, потому что держала две большие тарелки с горячей едой, он даже не шелохнулся, продолжая сидеть у дерева и смотреть на меня своими холодными, отрешенными глазами.
— Доброе утро, — приглушенно и сдержанно кивнула я Янтарю, который двинулся ко мне, не обращая внимания на явно недовольные взгляды Лютого, и, присев на корточки, поставила перед ним тарелку, — Я не знаю, что вы едите на завтрак…
Да уж.
С трудом верилось, что мишки могли бы завтракать в английском стиле овсянкой, сэр.
Или умудрялись жарить себе тосты и сосиски на костре, отбирая провизию у визжащих встречных туристов, занимаясь грабежами палаток и вымогательством еды.
Мохнатая бурая морда смешливо фыркнула, и, начиная жутко нервничать от прямого взгляда Лютого, я хотела поскорее вернуться в дом, чувствуя, как кровь во мне начинает буквально застывать, словно мороз забирался мне под кожу.
Вытащив на поляну три тарелки, и сжимая в руках вилки, я понимала, как глупо и нелепо выгляжу, стоя со столовыми приборами среди огромных зверей, чьи человеческие глаза смешливо переливались в лучах солнца. У всех, кроме одного… и, набравшись смелости, я быстро прошла до Лютого, заставляя свои ноги нести меня вперед, а не бежать в ужасе в дом, когда поставила последнюю четвертую тарелку перед ним, быстро удалившись.
Он не будет есть.
В этом не было сомнений.
И как можно скорее вернувшись в дом, я закрыла осторожно дверь, борясь с желанием снова подойти к окну, чтобы посмотреть на него, надеясь, что в этот раз он не заметит.
Остаток дня я провела в доме, иногда замечая движение медведей за переделами дома, и постоянно находясь рядом с Севером, состояние которого явно ухудшалось.
Когда ночь опустилась снова, дверь осторожно открылась и на пороге показалась высокая мускулистая фигура Янтаря в человеческом обличии с грудой пустых чистых тарелок, вылизанных так, что можно было и не мыть.
— Тоже белочки? — улыбнулся мне он, повертев тарелками и ставя их на стол, чтобы подойти к кровати, где глубоким сном спал Север.
Его раны воспалились, и приобрели жуткий бордово-синий цвет, а я по-прежнему не знала, какую дозу обезболивающего и антибиотиков ему нужно ставить, чтобы была реальная помощь от их действия.
Когда я опасливо покосилась на окно, мужчина лишь дернул плечом:
— Лютый в ночном дозоре.
Очевидно, что так оно и было, раз дверь была открыта, а Янтарь вошел и показал себя человеком.
— Как он? — тихо опустился он на стул рядом со мной, кивая на Севера, и начиная хмуриться.
— Плохо…— я тяжело потерла слегка опухшие веки, замерев, когда услышала тяжелый выдох Янтаря, повторившего: «Плохо…», вот только не вопросительно, а скорее словно подтверждая мои слова, тоже переведя взгляд на воина-оборотня, который уже не метался в бреду, — Раны воспалились, температура не спадает, но, думаю, так оно и должно быть, если бы я только могла понять нормально ли это для вас.
Янтарь протянул ко мне свою большую руку, на которую я удивленно уставилась.
— Ты чего?
— Потрогай меня.
Удивленно моргнув пару раз, я осторожно перевела взгляд на лицо Янтаря, пытаясь понять все ли с ним в порядке.