Фея для некроманта

До новолуния оставалось три дня. Не так мало, чтоб пришлось действовать наскоком, наобум, но и не так много, чтобы всё перепроверить, полностью себя обезопасивя. Приходилось идти на риск — довериться этой ведьме-оборотню, кем бы она ни была, и её котику, который, к слову, вёл себя прекрасно. Космач, кстати, впервые понял, почему, если всё же верить сказкам, у каждой ведьмы, каждого колдунчика был помощник. Кот, филин, ласка или даже просто мышь или змея.

Если уж откровенно говорить,  в чародейских делах пособить они могли не значимо, а вот друзьями слыли хорошими. А это, между прочим, гораздо важнее. Избавляли они от одиночества, которое плелось за чародеем верной тенью. Каждый чаровник любого уровня обречён быть изгоем. В лучшем случае — отшельником. Хотя разница невелика, уж это-то Космач знал. И вот только, когда приобрёл котёнка, пусть и во временное владение, вдруг понял, что тоже одинок. И ни знания, ни величие, ни сила не могли заполнить эту пустоту. А вот маленький комочек тепла и шерсти — смог. Некромант замер, как громом поражённый, в тот миг, когда осознал, что сидит у костра и, поглаживая котёнка, рассказывает ему о своём детстве. О том, от чего, как казалось самому колдуну, он избавился уже навсегда много-много лет назад. Дружба, привязанность, честь, верность. Любовь… Весь тот раздражающий никчёмный мусор, который едва не похоронил под собой молодого Эйтерна Мак Хейлина. И только жестокий урок, преподанный тогдашнему наивному студенту-чародею, выдрал его из трясины. Спас. Показался путь, вернее сначала тропка, по которой и двинулся Космач, стал величайшим из чернокнижников, как считали другие, но вот только подлинное величие таилось всё ещё впереди. И для того, чтоб его достичь, нужна Катринэ. А котёнок…

…Котёнок всего лишь кусочек мяса в готовом захлопнуться капкане!— оборвал себя чародей, пытаясь вернуться в действительность и отмахиваясь от налетевших, словно мухи на падаль, мыслей. Почувствовали слабину. Ан нет, рано. Это всего лишь усталость. Привычные мысли ни о чём.

Итак, капкан. Королеве осталось только протянуть руку. И она это сделает! Космач не сомневался. Зверёк всё же был очаровательный. Колдун улыбнулся и погладил золотистое пятнышко на сером лобике. Котёнок заурчал.

 ***

Решающий день настал. Вернее ночь. Неуверенно, робкими светлячками в бескрайнем просторе, вспыхнули первые звёзды. Затем осмелели, и вот уже целый рой закружил на великом тёмном лугу безлунного неба. Трудно было поверить, что Солнце всего лишь маленький светлячок на одном из стебельков необозримой равнины. А Луна, это великая и прекрасная Дева Ночи и того хуже — отколовшийся когда-то кусок чего-то. Грустно.

Перекатился Космач на живот и чуть-чуть на локтях приподнялся. Травинку сорвал. В рот сунул. Осмотрелся. Лежал он в густой траве на склоне Хиллшиана. Давно лежал. С самого заката. Всего несколько прыжков отделяли его от утоптанной вершины. Это расстояние он за один-два вздоха преодолеет. Лишь бы ведьма не обманула. А потом… потом всё просто и чётко — рывок, нападение, охранный круг, заклинание и домой. Если всё пойдёт как надо.

Да, Космач подготовился, но забегать в раздумьях далеко вперёд, особенно, когда примешивалось ненавистное «если», не любил. Именно для этого, чтоб навсегда избавиться от этих «если», ему и нужна была Катринэ — Королева Фей.

И вот, Космач ждал. Он не проигрывал в голове план снова и снова. Не пытался учесть все возможности и варианты. Теперь всё сводилось к одной развилке — придёт или не придёт. А дальше — зависело от котёнка. Колдун невольно усмехнулся. Каким же немыслимым плетением свивается нить судьбы. Мог ли он в самом бредовом сне представить, что дело всей его жизни, да и не только его, а если взглянуть глубже, то, быть может, веретено самого мироздания находится в лапках этого крохотного серого существа.

Космач чуть повернул голову и взглянул на своего спутника. Тот с усердием вылизывал лапку.

— Ты спокоен, малыш, как и я. Знаешь, а мы с тобой ведь замечательно уживаемся. А что, если не верну я тебя старухе?

Котёнок прекратил вылизываться и как-то по-особому, внимательно взглянул на чародея. «Не пожалеть бы…», — словно в ответ непрошенная мысль скользнула. По грани, по самому краю сознания. Пришлая мысль. Чужая. Точно летучая мышь пронеслась над головой, выдав себя лишь взмахом крыльев в неподвижном воздухе. Что за наваждение?

Некромант скривился. Неужели так потрясли его события недавней ночи? Встреча с неведомой ведьмой... . Вот уж и каламбурить начал. Не водилось такго за колдуном. Он невольно стиснул зубы, перекусив травинку. Похоже, разоткровенничался с котёнком, а юнцу, затаившемуся глубоко внутри, понравилось, вот он-то и требует теперь бесед. Никуда это не годно. Не раз доводилось видеть Эйтерну Мак Хейлину магов сумасшедших и полностью, и наполовину, бродящих по башням своим, по библиотекам, бормочущих, руками размахивающих. Увлечённых беседой, одним словом. С самими собой.

Понятно, что собеседника более достойного и интересного не найти, но Космач к подобному общению был ещё не готов. Во всяком случае к регулярному.

Колдун на миг закрыл глаза и глубоко вдохнул. «Самоконтроль — всего лишь объект волевой регуляции. А уж воли мне не занима-а-а… апчхи!»

— Апчхи! — при медитативном вдохе какая-то гадость, может, пыльца, может, пух от одуванчика, а может, и букашка какая, попали Космачу в нос, и он не сдержался. На другом сосредоточен был.

— Что это? Слышали? — зазвенел снизу, от подножья холма, чистый девичий голос. И хоть слились в нём трель птиц, шорох листьев и трепещущий вздох осин в крепких объятиях ветра, у колдуна он вызвал на редкость мерзкие чувства. Что-то похожее на страх, на солоноватый привкус неудачи, собственной ошибки, глупости.