Кристиан Фэй

Фэй скользнул по нему мрачными омутами глаз и безмолвно шагнул внутрь. Инспектор двинулся следом, дивясь собственному безрассудству.   

Непривычно холодное пространство холла проглотило его, разом отрезав от внешнего, жаркого мира. Докопайц вдруг почувствовал себя крохотным и жалким под расписным куполом, достойным храма Петрополиса. Фабрикант Айвори вел шикарную жизнь, особенно по меркам Южного Содружества,— из холла уходили лучи коридоров, а за узким балконом, протянувшимся под сводами, можно было разглядеть галереи стрельчатых арок и двери второго этажа. Комнат в особняке было больше, чем констеблей в участке Докопайца, но он казался безжизненным и брошенным. Ни слуг, ни единого пятна света или голоса. Лишь тишина, тьма и огромные, всепоглощающие пространства.

— Айвори! Господин Айвори! – крикнул Кристиан. Эхо его голоса заметалось под сферой купола, исчезнув во мгле.

— Может, его нет дома?

— Есть. Я чую его запах.

Кристиан прошел вперед, пристально вглядываясь в сумрак второго этажа.

— Господин Айвори! Господин Айвори, с вами все в порядке?!

Где-то в глубинах дома пронеслось легкое стрекотание и шорох, словно ветер гнал сухие листья. По коже инспектора пробежал мороз; покосившись на юношу, он понял, что не одинок в своем страхе. Лицо Кристиана потеряло цвет, а взгляд застыл, словно он увидал саму смерть.

— Быстрее,— сбивчиво прошептал он.— Быстрее, зовите подмогу.

— Что?..— не понял Докопайц, но Фэй уже преградил ему путь и принялся шаг за шагом оттеснять ближе к выходу. Спина оборотня закрыла Докопайцу весь обзор, отчего тот пришел в еще большее волнение. Пальцы инспектора все еще охватывали рукоять револьвера, но доставать оружие он не спешил. Вдруг мальчишка его дурачил? Он достаточно натерпелся от Фэя, чтобы верить ему на слово.

— Кого звать?— пропыхтел он, яростно сопротивляясь напору парня.

— Полицию, армию, магов, кого хотите, только быстрее!

Кристиан раздраженно взмахнул руками, и тут инспектор увидел Его.

Он убил Тряпочника больше десятка лет тому назад. Продырявил его косматую голову дважды, когда тот, хохоча, исполосовал напарника Докопайца кривым ножом. Таким же образом, как убил еще тридцать мирных жителей, пока те мирно спали в квартирках на окраине трущоб. Сливал их кровь в ведра и спускал кожу.

Но именно лицо Тряпочника взирало на него из мрака гигантского холла. Ухмылялось, обнажив гнилые, поредевшие зубы.

— Ах ты, сволочь!— выдохнул инспектор. Немеющими от ужаса руками он выхватил револьвер и отправил в грязную рожу две пули. Затем еще две. Однако Тряпочник продолжал скалиться, и тогда инспектор двинулся вперед. Кристиан что-то кричал позади, но уши словно заложило, так, что ни единое слово не просачивалось в кипящее от ярости сознание Докопайца. Плевать. Он должен был наконец убить эту дрянь.

Через мгновение в спину ударила волна жара, отчего ноги подкосились. Перед носом мелькнул паркет, и сгустился мрак.

***

Тяжело дыша, Кристиан опустил руку и беспомощно уставился на лежащее на полу тело.

Чтобы остановить инспектора, у него ушел весь остаток бурлящей в крови магии. Теперь он действительно мог полагаться лишь на свои клыки и нюх. Ни Лиса, ни самодовольной Диа рядом, только он и черная тварь, один на один. Кристиан никогда бы не подумал, что ему будет не хватать охотника с его ружьем. А стервозную дамочку можно было отправить вперед, на разведку. Все равно съесть ее никто бы не осмелился. Но время истекало, и Фэй не мог себе позволить отступить и мчаться на поиски подмоги.

Когда инспектор потерял сознание, монстр исчез. Он скрылся в глубинах комнат, но Кристиан все еще чуял его гнилой запах. Оставалось разыскать гадину и порвать в клочья, пока она не сделала то же самое с Айвори.

Из сада донеслись крики, кто-то бежал по аллее от ворот.

Секунды тикали в голове обратным отсчетом.

Ухватив бесчувственного инспектора за мясистые лодыжки, Кристиан оттащил его за порог, под лучи солнца. Затем кое-как приладил дверь на место, окинул холл быстрым взглядом и подвинул шкаф со скрежетом, от которого свело зубы.

Особняк погрузился во тьму.

Вдох, выдох. Кристиан сжал кулаки, так, что ногти до боли впились в кожу ладоней, и позвал Волка. В памяти всплыло самое мерзкое из увиденного за последний год. Блестящее от впившегося стекла лицо мертвой дамы. Кровь собак на стенах квартирки в Петрополисе. Создание, личину которого нацепила тварь из особняка.

Вдох. Выдох.

Нестерпимый зуд зубов заставил его поморщиться. Кости зверски затрещали, вторя постукиванию из глубин особняка, но Кристиан через силу двинулся вперед. Шаг за шагом он принялся подниматься по гигантской лестнице на второй этаж.

Полностью он меняться не собирался. Стоило оставить ясность сознания, иначе господин Айвори рисковал закончить жизнь с разорванной глоткой. И без того серые стены потеряли последние краски, и мир превратился в монохромное пятно. Топоток за перекрытиями усилился. Теперь вместо него в ушах Кристиана громыхали удары, где-то в отдалении колотилось человеческое сердце и сбивчиво присвистывало дыхание. Айвори еще дышал, и то казалось отличной новостью. Хуже было то, что неведомое нечто не издавало никаких запахов, лишив Фэя важнейшего ориентира. Особняк пропах пылью, древесной смолой, лаком для паркета, масляными красками, крысами,— да, похоже, те все-таки водились за перекрытиями,— и подгнившими фруктами. Кисло воняло потом, ужасом, мочой и симфонией древесных нот парфюма Кристиана, которым юноша так некстати надушился день тому назад.