Страница 105 из 168
В один из подобных размеренных дней входная дверь дома номер 3 по единственной улице деревушки с треском распахнулась и, отскочив от стены, едва не заехала гостю по носу.
— Приветствую тебя, мой прекрасный друг!— ничуть не смутившись, заявил гость.—Как насчет того, чтобы изменить жизнь сегодня?
— И-а, — ответил прекрасный друг. Он поднял губу, продемонстрировав крупные желтые зубы. Пошевелил серыми ослиными ушами, меж которых торчала грива, больше напоминавшая неровный пучок мочалок. Повел слегка выпученными глазами.
Короче, он был ослом.
Некоторое время вошедший глазел на животное, сунув руки в карманы пиджака. Затем склонился ближе к выпученным глазам.
— Саймон, ты ли это? — Юноша прижал пальцы к раскрытому рту и обошел осла кругом. Довольное подобным вниманием, животное вильнуло хвостом и издало неприличный звук.
— Он, он, и уже очень давно,— сварливо ответил каркающий голос. — Крестная фея, как я понимаю?
Незваный гость неловко переступил с ноги на ногу и кивнул. Он выглядел весьма смущенным и принялся осматривать крохотную комнатушку, от чадившей печки до вешалки со старыми истертыми пальто. Затем его взгляду пришлось остановиться на выплывшей из тени согбенной фигуре в сливового цвета халате. Ее единственный глаз буравил юношу лучше любого сверла.
— И где тебя носило, позволь спросить? — каркнула старуха. Ее похожий на усеянную рытвинами картофелину нос отбросил длинную тень на стене. Осел прижал уши и поспешил укрыться у печи, со слепой, покрытой повязкой стороны старухиного лица.
Юноша отбросил за плечо черные, как смоль, волосы и расплылся в отточенной улыбке.
— А вы, должно быть, мадам Морий, бабушка Саймона?
— Да,— сварливо отозвалась старуха.
— Меня зовут Кристиан Фэй, и мне очень приятно с вами познакомиться. — Он протянул руку, но ее никто так и не пожал. Старуха склонилась к помятой газете, разложенной на столе. У осла же попросту не было рук.
— Ну что ж...— Кристиан опустил ладонь и просто склонил голову.— Вы не расскажете мне, почему Саймон выглядит как... не совсем обычно? В наших записях он описан, как розовощекий мальчик, а не... ммм...
— Осел,— поддержала его мадам Морий. — Расскажу, конечно, но вы, молодой человек,— ее палец с бугристым желтым ногтем ткнул в сторону Фэя,— должны были задаться этим вопросом годом раньше. А... А... — Мадам Морий зажмурилась, и осел нервно вжался дальше в угол. Еще немного, и он накрыл бы копытами глаза.
— АПЧХИ! — рявкнула старуха. Над ее седыми волосами вспыхнуло и тут же погасло неоновое синее пламя.
В следующий миг заглушка печи отскочила, и из раскаленного нутра полетели сотни стрекочущих зеленых тел.
***
Старая мадам Морий колдовала всегда. Правда, не всегда осознавала, что и зачем делала.
Порой некоторые комнаты ее жилища взрывались и отстраивались заново, отчего снаружи дом походил на композицию несочетаемых стилей, оттенков и материалов. Издалека его можно было принять за очень большой курятник с застекленными окнами разного размера.
Сад мадам Морий цвел и разрастался, несмотря на редкий уход со стороны хозяйки. В общем-то, для южных краев ухоженные, богатые на плоды сады не были редкостью, но обычно они демонстрировали свои плодоносные способности летом, а не среди прохладной зимы. Цветы меж корней узловатых деревьев шептались и изредка покусывали друг друга. Сок опавших слив с шипением расползался по земле, превращая жухлую траву в подобие каши. Яблони раскачивались вопреки порывам ветра и так и норовили метнуть яблоко покрупнее кому-нибудь в затылок — из-за них жители Лишаев предпочитали огибать участок мадам Морий окольной дорогой.
Старость ведьмы — время опасное и нестабильное. Колдовские силы мадам Морий никуда не делись, а вот способность их контролировать постепенно улетучилась вместе с воспоминанием, куда на этот раз делись очки и заначка. Веник в ее руках порой вспыхивал алым пламенем, стаканы взрывались, молоко сворачивалось.
И Саймон, внук мадам Морий, превратился в осла.
Все начиналось вполне безобидно. Собрав очередной, весьма обильный урожай, ведьма решила сварить варенье. После долгой борьбы с печью таз с липкой жижей наконец забулькал, и по дому поплыл соблазнительный аромат патоки и ягод.
Будучи ужасным сладкоежкой, Саймон подобрался к кипящему вареву первым. Убедившись, что бабушка находится в саду,— она подрезала астры, ставшие слишком агрессивными,— мальчик хорошенько помешал содержимое таза, а затем с удовольствием слизал остатки с ложки.