Страница 22 из 57
- Огромный какой... Как его зовут?
- Кошка! Как тебя зовут? - Сарафир посмотрел на грифона.
Грифон поднял голову и заурчал.
- Ты же его только что назвал уже, - обратил внимание Илатони. - Кошка.
- То есть, у меня конь Василек, пес Волчара и грифон Кошка? Было бы к месту, если бы тебя звали Птичкой, а Илердира Змеей.
- По поводу моего имени, - Илатони усмехнулся, - На древнем ангельском языке Илатони значит «иволга».
- Интересно, что значит мое имя. Кроме Илердира кто-нибудь жив? - сменил тему Сарафир.
- Все живы. Даже сумки целы. Промокли, но целы.
Илатони доел и потянулся.
- Ох, как все болит...
- Отдыхай.
- Тебя подлечить?
- Со мной все в порядке.
- Не то, чтобы совсем.
- Отдыхай. Скажи примерно, когда проснется конь?
- Не имею ни малейшего понятия. Ты после такого исцеления три дня пролежал.
- Три дня... Он за три дня без воды и еды еще больше заболеет.
- С этим я ничего поделать не могу. Придется просто ждать. Илердир нас тоже, я думаю, подождет. Тем более, скоро стемнеет.
Вскоре действительно стало темнеть. Грифон ушел в сумерках и вернулся уже в полном ночном мраке, притащил тушу небольшого оленя. Сарафир не спал. Он сидел и смотрел на костер. И изредка осматривал снова уснувшего Илатони и все еще спящего Василька. Грифон порвал оленя и стал его есть. Он выбрал самый нежный кусок и предложил его Сарафиру. Сарафир взял кусок, нанизал на спицу и снова замер, ожидая готовности мяса. Грифон предложил еще, усит отказался. Между деревьями что-то блеснуло. Внезапно громко залаяли собаки. Грифон вскочил, Сарафир тоже привстал. Из-за кустов выскочили три собаки и кинулись к уситу.
- Кошка, стоять!
Ощерившийся было грифон сел и открыл клюв. Волчара вскочил на грудь Сарафира и принялся облизывать лицо хозяина. Призрак и Лисичка скакали вокруг. Илатони открыл глаза, поднял голову и посмотрел, что происходит.
- О, привет, - сказал он и тут же снова уснул.
Из-за деревьев вышел светящийся Илердир. Его подсвеченная корона рогов выглядела очень эффектно на фоне темного леса. Грифон облизнул клюв, его перья встали дыбом.
- Это друг, - Сарафир погладил плечо птицекошки.
Илердир увидел птицекошку и остановился.
- Это друг, - объяснил ему усит.
Следом за драконом на поляну вышел Пять Лет. Он вздрагивал и шарахался от каждого звука. Тела волков и кровь вокруг пугали его не меньше, чем огромный, раззявивший клюв грифон, часто дышавший, топорщащий перья и сверкающий круглыми глазами.
- Вы шли весь день? - догадался Сарафир.
- Да. Ведь тебя вон как далеко занесло. Как вы здесь?
Илердир лег у костра прямо на волчьи тела, и слегка приглушил свечение.
- Зачем же ты сюда пришел? Нам все равно в другую сторону, - Сарафир кивнул в направлении, откуда явился дракон.
- Мы же не в определенное место идем. Мы ищем, - напомнил Илердир.
Сарафир кивнул и снял мясо с огня.
- Какое-то неважное вы место выбрали для привала.
- Мы не выбирали. Где Василек упал, там и остановились.
- Что с ним? - Илердир вытянул шею и посмотрел на коня.
Пять Лет как раз подошел понюхать белую Василькову голову.
- Волки подрали. Илатони едва успел к нему. Теперь, вот, тоже отсыпается. Он чуть и себя и его не сжег, столько силы вложил.
- Исцелил его? Впечатляет. Такое большое тело вылечить. Когда они проснутся?
- Илатони к утру, я думаю. Василек — не знаю. И он не знает.
Сарафир поднял голову и увидел, что стали распускаться светящиеся цветы. Вокруг запорхали сияющие птицы.
- Можно было бы пойти, - заметил Сарафир.
- Ну, куда же мы пойдем, - примирительно возразил Илердир и положил передние лапы крест-на -крест.
Грифон свернулся по-кошачьи и укрылся крыльями.
- Где ты его нашел? - спросил Илердир, повернув рогатую голову в сторону Кошки.
- Выловил из реки.
- Поразительно. Никогда не видел таких больших.
- Может, тоже оборотень?
- Я бы понял.
Сарафир закончил с трапезой.
- Я буду спать, - сообщил он.
Илердир вместо ответа положил голову на лапы и шумно выдохнул. Сарафир лег на бок и зажал рукоять меча. Дракон приоткрыл один глаз.
- Дома ты тоже так спишь?
- Как - так?
- В такой позе.
- Без оружия.
- Всегда в одной?
- Нечему тут удивляться. Нас будили и заставляли лежать так всю ночь без сна, если кто-то выпускал рукоять из руки во сне.
- Не зря жизнь в Храме Смерти скрыта за семью печатями. У меня был знакомый Резник когда-то, он мне тоже иногда что-то рассказывал из внутреннего уклада. А ты все равно иногда добавляешь что-то, что удивляет.
- Знакомый Резник?
- Он умер больше двадцати лет назад. Спился.
- Не зря та жизнь за семью печатями, - согласился Сарафир и закрыл глаза.