Страница 5 из 158
В который раз ругнувшись на свою способность отвлекаться от действительности и уходить в пространные размышления, я сфокусировал взгляд на аккуратных иероглифах, кажется, начерченных кистью, а не простым карандашом. Рика действительно не умела ничего делать «просто так», без старания…
«Милый Шин»…
Проклятье, ей пора было бы понять, что я вышел из возраста, когда обращение «милый» доставляет щенячий восторг и истинную радость. Во всяком случае, если оно не исходит от любимой девушки.
Мысленно улыбнувшись, я продолжил чтение.
«Ты уже взрослый молодой человек, у тебя много друзей и знакомых, которым ты можешь доверять. Ты доказал, что способен справляться с ролью хозяина нашего маленького домика, и потому я ни на секунду не усомнилась в своём решении»
Уголки моих губ нервно дёрнулись. Пространное начало довольно непосредственно приводило к неожиданным сомнениям. Это было похоже на Рику, маскировать волнение тучей ничего не значащих слов, но в этот раз что-то казалось другим…
«До возвращения отца остался целый год. Долгий, ужасно долгий год тяжёлого ожидания. И я решила. Решила, что пришло время дать тебе волю. Я была достаточной обузой для тебя всё это время, но теперь всё будет по-другому. Шин, я уезжаю к твоему отцу»
Мне показалось, что в комнате повисла удушливая тишина удивления. Наверное, ещё днём раньше я издал бы протяжный стон мученика, но после всего, что случилось той ночью, я мог только жалобно хрипеть. Рика бросила меня в этой деревне, одного… Пусть даже я знал всех жителей в лицо, да и они знали меня, но… Всё-таки…
Какую-то минуту назад я требовал, чтобы она признала мой возраст. А теперь не находил себе места от обиды. Конечно, все люди противоречивы, но я, наверное, возвёл это качество в абсолют. Только взвесив оба переживания, я смог подойти к осмысленному решению: Рика действительно приняла наиболее разумное решение. Она знала, что я справляюсь с домашними делами, что соседи и знакомые всегда поддержат меня и помогут… И, в конце концов, что моя забота о ней почти полностью лишает меня той жизни, которая присуща остальным мальчишкам моего возраста.
Уже представляя в уме окончание письма, я всё-таки пробежался взглядом по ровной белой бумаге.
«Знаю, это будет непросто. Особенно для меня. Но я верю, что всё будет хорошо. Через год мы приедем к тебе, так что попытайся не разгромить дом вечеринками и… ну, весельем иного рода. У тебя впереди целый год, проживи хотя бы его для себя.
Деньги лежат на прежнем месте, в крайнем случае, используй мои кредитки. Нет, лучше не используй… В общем поступай так, как сочтёшь необходимым. Я рассчитываю на тебя. Крепись, и не забывай про школу!
P.S. Наконец-то вечно болеющая мать дала тебе возможность привести девушку в комнату – поэтому не теряй времени попусту! Выбирай самых симпатичных!
С любовью, Мисаки Рика».
Я невесело усмехнулся. Фантазии Рики порой бывали абсурдными, но совместить детский лепет всего послания с содержанием постскриптума… В одном она была права: её болезнь превращала наш дом в подобие больничной палаты, в которой гости появлялись крайне редко – на том настаивала сама Рика. Не хотела, чтобы люди в деревне видели её слабой и измождённой. К этой осени ей вроде бы стало легче – и она тут же уехала в Россию, даже не попрощавшись со мной лично… Отчасти я понимал её: среди знакомых отца было много квалифицированных докторов, на которых можно было положиться, однако… Почему же она не проходила лечение в Токио? Этого я не знал.
Точнее, знал, но старался не допускать до себя. Слишком страшно звучал предварительный диагноз. Я думал, что забыл его – думал так всякий раз, когда речь заходила о маме, но… На самом деле слова доктора из городской клиники до сих пор звучали у меня в ушах: «Скорее всего, это рак»…
Одно время я цеплялся за это «скорее всего», вымаливая у богов, чтобы диагноз оказался ошибкой, но правда всякий раз вползала в голову ловкой и хитрой змеёй. Стоило только коснуться мыслью этой проблемы – и сознание само по себе возводило стройную лестницу доводов и аргументов. Вот и сейчас, задумавшись, я открыл крохотную дверцу в эфемерной стенке, отделяющей истину от той иллюзии, в которую хотелось верить.
Рика просто хотела увидеть родной город отца прежде, чем рак окончательно вытянет её силы. Хотела укрыться от обследований, всё чётче выявляющих присутствие злокачественных метастаз.
Я понял, что по щекам текут слёзы, и тут же стёр их тыльной стороной ладони, потряс головой, заставляя вдруг забившиеся в истерических хороводах мысли вновь вернуться к прежней холодной сдержанности. Так было нужно. Иначе… Иначе я не пережил бы взгляда Мегуми перед её шагом в пропасть. Иначе я сошёл бы с ума уже сейчас, просто вспоминая об этом…