Страница 14 из 158
– Хито… – я не успел договорить, просто не смог. Стоило единственному звуку появиться в оглушённом классе – и Хитоми вдруг расцвела. Расцвела чёрными с фиолетовым лепестками презрения, страха, боли и горечи, единственным шажком назад выбив из меня возможность говорить, коротким разворотом головы бросив меня назад, пустым взглядом заставляя расслышать детали не вынесенного ещё приговора. А потом она заговорила, заговорила сама. Однако это были странные слова, не привязанные к какому-либо временному промежутку. «Я испугалась», произнесла она. «Я испугалась». И всё. Ничего больше. Точка. Не восклицательный знак, не троеточие – просто точка в нашем диалоге. Это не было обвинением или жалобой… Я даже не мог определить точно, что хотела донести до меня Хитоми.
Но мне отчего-то стало не по себе. Испугаться одиночества посреди залитого тьмой леса, испугаться взгляда одинокой луны, криков ночных птиц, шорохов… Поддерживаемых стариками сказок о проклятии демона. Испугаться моего прихода, необходимости находиться неподалёку, видеть, слышать… и помнить. Ничто не проходит бесследно.
Ну почему, почему Ёске ещё не пришёл? Он приехал раньше меня, так почему же в классе нет никого, кроме Хитоми? Хотя… Ну конечно же, он мог вспомнить, что забыл на моём велосипеде свой портфель и вернуться на стоянку…
– Мисаки, посторонись, – голос, раздавшийся за моей спиной, казался низким и холодным. Говорить «с добрым утром» таким голосом – жутковатая насмешка над традицией, беспричинно внушающая морозную дрожь, и потому я был даже рад банальному «посторонись».
Шагнув в сторону, я пропустил в класс Изоно Тобу, одного из тех немногих, кого за глаза боялась вся школа. Нет, он не был ни огромным верзилой, ни татуированным стилягой с причёской «под Элвиса»… Однако… Он внушал страх. Вот так вот просто, без причины. Невысокий, тонкий, болезненно бледный – это простое описание внешности не имело ничего общего с тем, что я ощущал при взгляде на вечно хмурого и не по возрасту седого мальчишку. Нет, от Изоно не веяло опасностью или неявной угрозой, но… этот парень пах кровью. Я не мог привести других ассоциаций, хотя никогда даже не пытался нюхать кровь на своих порезах и ранках. Просто… если кровь и могла как-то пахнуть, то именно так, как… выглядел Тоба.
Я окончательно запутался в определениях. Но с Изоно по-другому быть не могло. Говорить о нём – всё равно, что описывать запах цвета; форму неба; звук молчания.
Я мысленно выругался: от подобных размышлений уверенность в собственной нормальности становилась хрупкой и беззащитной.
– Изоно, сегодня ты рано, – автоматически отметил я, пытаясь провести разделяющую черту между «сейчас» и «секунду назад».
Тоба лишь кивнул в ответ. Присутствие Хитоми он проигнорировал вовсе, так что уделённое мне внимание показалось куда большим, чем хотелось бы.
Не выдержав протянувшегося в воздухе напряжения, я прошёл к своей парте и тяжко уселся на жалобно поскрипывающий стул. Руки сами собой потянулись к портфелю, пальцы привычным движением ухватили корешок учебника…
Взгляд Хитоми парализовал меня, пустил по всему телу волну едва заметной дрожи. Я спиной чувствовал боль девушки, боль и страх. Опасный, вскормленный опытом множества поколений страх за свою душу и душу пропавшей Мегуми. В этом взгляде не было презрения. Не было…
Нет. Так не бывает. Всё, что происходило и происходит – этому нет места в привычной жизни. Подобное не случается с остальной частью человечества, и любой горожанин назовёт такую вот цепь событий обыкновенной сказкой-страшилкой, не имеющей ничего общего с реальной жизнью. А я? Я просто хотел вернуться на несколько дней назад, когда…
Когда…
Когда…
Содержимое желудка вдруг подступило к горлу, отдавшись спазмом в груди и животе, подтолкнув в мозг воспоминания, пытающиеся укрыться в тени здравомыслия. Попытки унять раскинувший крылья страх и одновременно с этим выхватить рассеивающиеся крупицы догадок привели к ужасной мигрени, лишь подчеркнувшей хищную пасть моих догадок.
Сказка-страшилка. История, которая не кажется глупой только в ночной темноте, рассеиваемой огоньком единственной умирающей свечи. Байка, выдаваемая за древнюю деревенскую легенду. Она ведь существовала именно для той ночи – ночи проклятых, пожирающей всякого, кто попадёт под взгляд луны, услышит песни незримых лунных птиц… Что может быть интереснее, чем собраться в такую ночь в стареньком храме, в небольшой комнатушке, пропахшей сыростью и пылью?.. Что может быть лучше осторожного полушёпота, заставляющего подёргиваться отбрасываемые по сторонам тени?.. Что может заменить выдуманные легенды, над которыми при свете дня посмеётся даже ребёнок?..