Страница 101 из 158
Луна. Луна царила так высоко, но в то же время, казалось, стоит протянуть руку – и под пальцами ощутишь её колючий белый лёд. Она довлела над землёй, нависала огромным слепым фонарём, но не разгоняла тьму – а лишь усугубляла её, забивала тусклый свет звёзд своим неоспоримым величием.
Глаз. Подслеповатый, затянутый неизлечимым бельмом, огромный небесный глаз смотрел на нас сверху сквозь веки омертвевшей листвы… И взгляд его, казалось, достигал самых потаённых уголков души, отворяя запретные дверцы, тихо утопая в пыли забытого времени, потраченной впустую жизни…
– Остаться здесь… – тихо повторила Макото свои пугающие слова, и я почувствовал себя опоздавшим к течению собственной жизни, застрявшим на этой простой фразе. – В этом ужасном месте… Наедине со мной… – её ноготки заиграли на коже моей руки странный вальс, манящий, но такой опасный… Нет, не так – скорее манящий своей опасностью.
Промолчав, я просто пошёл вперёд и потянул девушку за собой. Вверх старался не смотреть, но единожды запечатлевшийся в сознании образ уже не отпускал – мы все были во власти этой червоточины, пустой глазницы, в самом центре которой горел голодным бледным огнём шар чистого льда.
Эта ночь меняла всё. Определённо. И на следующий день – если он, чёрт возьми, вообще наступит! – никто уже не останется прежним. Не сможет. Я точно не смогу.
Где-то далеко-далеко рассмеялась моим мыслям ехидная ночная птица, одна из тех, что могли существовать только в больном воображении жертв безотчётного страха. В моём воображении.
Древняя ступень крыльца заскрипела под ногой, обрывая ход мыслей, и я сова вынырнул из омута своей новоявленной фобии в реальный мир – или же в то, что выдавало себя за таковой.
Здесь, на пороге храмового здания, уже было светло – судя по неровному дрожанию теней, внутри зажгли свечи – а доносящийся шум разговоров окончательно отгонял тьму. Не ночной мрак – нет. Тьму, что пожирала изнутри, внушая одиночество и боязнь темноты.
Храм встречал нас скрипом и запустением, хотя вблизи было видно – сохранился он на удивление хорошо. Выкрашенная понизу красным крыша держалась на добротных деревянных конструкциях, а полы могли продержаться в идеально ровном состоянии ещё не один десяток лет.
Оставалось надеяться, что после ночных посиделок это место не превратится в груду развалин – Хитоми умела устроить отдых с размахом, а в столетних развалинах, пусть даже очень хорошо сохранившихся, это было равноценно небольшому землетрясению!
Вздрогнув от этой диковинной мысли, я чуть не сбился с шага, после чего ещё увереннее двинулся вперёд, в обход главного зала, к небольшой комнатушке, где некогда селились служители храма.
Макото покорно шла следом. Она почти не оглядывалась и, казалось, откровенно скучала. Пронизываемые ветром помещения храма совершенно не пугали её – и я, признаться, начинал чувствовать себя трусом. Потому что не мог прогнать дрожь в коленях, хотя, вроде бы, бояться было нечего – остальные ребята уже обжили это место, прогнали из него всю изначальную жуть…
А ещё здесь была паутина. Много, много паутины – она обволакивала старые деревянные колонны, теряясь во мраке под потолком и, казалось, сцепляла воедино всю эту мрачную конструкцию, удерживала единым куском тело мёртвого храма.
По телу моему пробежала дрожь омерзения. Мне не нравились пауки… Совсем.
– Боишься? – негромко поинтересовалась Мако, словно бы подслушав мои мысли.
Я осторожно кивнул, и девушка немедленно расплылась в тёплой улыбке.
– Ты такой милый, когда боишься, – она прикрыла ладошкой щёку. – Совсем как маленький мальчик.
– Ну, спасибо, – буркнул я, не зная, как вернее отреагировать – смутиться или всё-таки обидеться на подобное сравнение.
– Не бойся, – произнесла Макото с мягкой уверенностью. – Я буду с тобой. Буду с тобой всегда.
Наши взгляды встретились… В который уже раз за этот вечер. И я снова поразился тем чувствам, что расцветали внутри золотистым бархатным облаком. Рядом с Мако мне было тепло…
Кажется, Мегуми никогда не вызывала во мне такой явной, искристой симпатии. И тем более меня ни к кому не влекло так прежде… Так сильно, настойчиво – и чем больше времени мы с Макото проводили вместе, тем сложнее мне было себя сдерживать. Перед этим чувством отступали даже навеянные ночью демонов мóроки – их просто не было в нашем маленьком мире. В этом чистом океане любви и взаимного притяжения…
– Мако, знаешь… – слова сами собой сорвались с губ, и я вдруг понял, что краснею.