Страница 37 из 56
Они вернулись в комнату шута, сидели и пили чай. За окном накрапывал дождь, шелестели листья, спокойно несла свои воды Сена. Луиза рассматривала картины висящие по стенам, старинные вещи, посуду, большие часы.
В окне задребезжало стекло.
— Открой окно, — сказал Тремоло, незаметно перейдя на "ты".
— Но это только ветер.
— Я так не думаю. Уже полночь, моя красотка точна, как королевский повар. Открой окно.
Луиза послушно встала. Ей послышался скрежет на водосточной трубе, и она с опаской отворила одну половинку окна. В комнату вползла мокрая пестрая кошка. Отряхнулась и важно, по-хозяйски прыгнула на пол с подоконника. Подошла к ножке стола, где стояло блюдечко с молоком. Когда блюдце опустело, кошка умылась, потянулась и забралась в кресло хозяина. Растянувшись рядом с Тремоло, она блаженно замурлыкала. Чёрно-рыже-пятнистый хвост свисал с кресла. Рядом с карликом кошка казалась огромным зверем. Шут почесал ее за ухом. Луиза уже закрыла окно и сидела напротив них в своем кресле.
— Это ваша кошка?
— Не знаю. Разве кошки бывают "чьи", если ходят по улицам? Всё равно как женщины. Это Ритта, от итальянского Кокоритта — попугайчик. Она заходит иногда, мы беседуем. Бог знает, откуда она приходит и куда пойдет дальше. И к кому. Она приходит ночью, днем на это же окно прилетают голуби. Летучих мышей из рук не кормлю, так что не смотрите на меня так, — усмехнулся он, видя широко раскрытые голубые глаза Луизы. — Мы люди мирные, без магии, правда, Ритта?
Кошка с сомнением хрюкнула и снова заурчала, как закипающий чайник.
Луиза разделяла ее сомнения. Прочитать это по лицу девицы было нетрудно. Тремоло засмеялся:
— Может быть, может быть. По крайней мере, одно волшебство мне по силам. Я могу сделать так, что ваше утреннее огорчение может стать причиной смеха.
— Никогда, — вздохнула Луиза. — Король — это так серьезно.
— Менее, чем вы думаете. Взгляните сюда.
В глазах Луизы сквозь грусть зажегся огонек интереса, когда карлик открыл деревянный резной сундучок в углу и достал оттуда большой полотняный сверток. С одного края оттуда свисали две кукольные ножки в деревянных башмаках с высокими красными каблуками. Карлик развернул большую деревянную марионетку и заставил ее подойти и поклониться Луизе. Она чуть всерьез не поклонилась в ответ и почувствовала желание встать.
— Узнали, да? — веселился шут, видя ее замешательство.
Конечно, она узнала. Совершенно не нужна была корона, чтобы и последний болван с первого взгляда узнал короля. Надменной, так хорошо ей знакомой походкой, Его Величество прошелся по комнате. Потом обернулся к Луизе. Засмотревшись на неё не заметил кресла и стукнувшись об него остановился недовольно стряхивая пыль с камзола. Луиза засмеялась от того, что кукла так забавно и здорово изображает человека, но тут же боязливо прикрыла рот рукой и оглянулась по сторонам.
— Нет, нас никто не видит и не слышит, — успокоил Тремоло.
— Но... Такие игры опасны.
— Возможно, — согласился он. — Для кого-то другого — возможно. Возьмите, попробуйте.
Он показал ей как управлять марионеткой, и она осторожно взяла в руки деревянную рамку, управляющую, страшно сказать, королем!
— Многие дамы хотели бы оказаться на вашем месте хоть на миг, — заметил ей Тремоло. — Кстати, о дамах...
Он достал вторую куклу, изображавшую придворную даму в роскошном платье и черной полумаске, чтоб не составило труда вообразить себе любое лицо. Жеманно прикрываясь веером, дама бочком приблизилась к первой марионетке. А потом, по велению шута, кинулась на шею другой кукле. Луизе показалось, что это точно Жанна Шеррон, собственной персоной. И она сделала то, чего ей давно хотелось. Дергая за ниточки, она заставила короля дать Жанне пощечину, так что от удара кукла отлетела и закачалась на ниточках, безжизненно, как простая тряпка. Кошка Ритта соскочила с кресла и довершила побоище. Луиза засмеялась и захлопала в ладоши. Потом заставила свою куклу повторить тот же жест.
— Вот видите, — пожал плечами Тремоло, отнимая из пасти кошки полузадушенную "Жанну". — А вы говорите, девочка, что король это серьезно. Убедились, как им легко управлять.
Она виновато улыбнулась, извиняясь за то, что не поверила ему сразу.
— А я выиграл, — сказал карлик. — Я выиграл, хоть мы и не спорили. Он аккуратно распутал ниточки и зажал марионетку в руке: — Увидев их такими, вы больше туда не вернетесь. Теперь вам всегда будет казаться, когда они особенно рьяно бьются за королевскую милость, что кто-то невидимый дергает за ниточки, и вы перестанете принимать их всерьез.