Антилонеллизм (anti-lonely)

Неслышно они выскользнули в коридор. Вышли на открытый узкий балкончик над парадной лестницей, высоко, почти под крышей. Отсюда было видно площадь перед дворцом, кареты, спящие на ней, набережную Сены. По лестнице поспешно спускалась старуха в синем плаще расшитом звездами. Ее сопровождал молодой человек в черном, ее ждала карета без герба, и лакеи вежливо открыли дверцу перед хозяйкой.

 — Известно вам, кто эта дама? — спросил Тремоло. Луиза кивнула в ответ. Она узнала придворную колдунью, возвращающуюся, видимо, от одной из знатных дам, а может и от самой королевы.

 — Это ведьма, — сказала Луиза.

Шут улыбнулся и показал рукой на набережную:

 — Посмотрите налево. Черная полоса через реку — это что?

 — Понт-Нёф.

 — Да, Новый Мост. Туда едет карета. Я не прорицатель, но могу точно сказать, что на углу, не заезжая на мост, карета остановится. Всего на секунду. Кучер, недовольный соседством Бастилии, не будет стоять дольше. Высунувшись из кареты, дама скажет одно слово или махнет рукой и ничего больше. Тот, кому надо знать, будет предупрежден.

 — А кто это будет? Ее ждут на мосту в такой час?

 — Да, ее всегда ждут и всегда на мосту, — отмахнулся карлик. — А что еще делать бедняжке? Если бы мы с вами следили за каретой ведьмы, то наверняка бы встретили молодую женщину в черной накидке с капюшоном. Красивая девушка, между прочим. Ее зовут Марион. Вот она-то как раз и есть "ведьма". Если будет очередная засуха или эпидемия, на костре сожгут именно ее, а не придворную колдунью. Марион дает ей советы, готовит снадобья. Но она никогда не будет во дворце. Ни ногой. Потому что она — настоящая. Она говорит правду, а это всегда опасно, и было, и будет.

Карета поедет дальше к Люксембургу, где стоит роскошный особняк. А Марион пойдет своей дорогой, и прохожие будут сторониться ее и переходить через улицу, подальше. Она боится ходить днем. Мальчишки показывают на неё пальцами и орут вслед: "Ведьма! На костер ее!" А те, кому интересно, слушают и делают выводы. Пока она нужна придворной колдунье, Марион будет жить и иметь кусок хлеба, и крышу над головой. Она придёт в Люксембургский особняк, зайдет с черного хода, и две женщины поменяются — каждая займет своё место. А потом снова. Старуха, которая "похожа на ведьму", по мнению двора, поедет в Лувр, а молодая останется на улице. Всем надо на что-то жить.

Молодость служит. Ей, гордой, эгоистичной, трудно признать, что она работает на других. Смотрите, еще одна картинка к тому, что я сказал.

Луиза увидела молодого дворянина в роскошном камзоле. Тот вышел на веранду через другую арку, а они с шутом в эту минуту успели скрыться в коридоре. Пройдя немного, они очутились возле стеклянной двери. Сквозь неё был виден силуэт молодого человека, ходившего взад-вперед по балкону.

"Решительно, сегодня у всех бессонница, — подумала Луиза. — Но ему-то от чего нервничать?"

Тремоло кивнул на дверь:

 — Знаете кто это?

 — Маркиз Солиньяк.

 — Грустит в одиночестве, как давеча одна девочка.

 — Ему-то с чего грустить? — хмыкнула Луиза. — Он фаворит короля, просто идеал благополучия. Достиг самой вершины, ему не о чем беспокоиться.

 — Вы так считаете?

 — Конечно.

 — Ну-ну... А вы не заметили, что этот молодой человек хромой, горбатый, он очень уродлив?

 — Напротив, он очень красив!

 — Странно. Не понимаю тогда, чем ему так подходит роль королевского шута. Я бы не слишком весело себя чувствовал на его месте.

Луиза искренне изумилась:

 — Шута?

 — А кого же? Кем прикажете его считать? Он веселит придворных и короля, бегает за ними, как собачка, и должен всячески смешить и развлекать Его Величество, чтобы выпросить немножко денег и кусок хлеба с его стола. Когда он надоест, его прогонят, придет другой фаворит. — Карлик засмеялся, видя недоумение девушки. — До сих пор вы считали, что шут здесь я? Чепуха, шут — ваш маркиз, а я здесь только работаю. Меня некуда прогонять, мое благополучие не зависит от настроения короля. Я — его собственность, стою денег, и, не причинив ущерба себе, король не может от меня избавиться. Я говорю правду и именно это смешит короля. Все развлекаются за мой счет, а я — за их. За ваш, то есть. И ничем не рискую, в отличие от настоящего королевского шута.

Они снова посмотрели на молодого человека спрятанного за стеклом, как тигр в зоосаде или экспонат в музее. Облокотившись на перила балкона, он смотрел вниз на горящие окна королевских покоев. Раньше Луиза ему завидовала, теперь пожалела.

"И правда, куда девается шут, когда королю он больше не нужен?.."

Еще сегодня днем она об этом не задумывалась, вечером не знала что ответить, а теперь пришла ночь и она знает даже два варианта ответа. Либо шут ждет, когда его снова позовут, либо... Сам становится королем.