Страница 17 из 56
— Ладно уж... Мне видно и впрямь пока рано умирать. Но уж в следующий раз я попаду сюда законно. И вы... ты будешь ждать?
— Конечно.
— Обещаешь?
Ангел рассмеялся, кивнув в ответ.
— Тогда — всё. Прощай.
— Счастливого пути, Нэд.
Ангел легко провел ему рукой по лицу. Пират упал, и золотистый туман окутал его, растворяя в своих объятьях. Когда мгла рассеялась, внизу снова был остров. Человек на песке шевельнулся и застонал. Ангел печально покачал головой.
— Ты думаешь, если сможешь двигаться, куда хочешь и сделать что-то своими руками, то станешь свободным? — прошептал он. — Подожди, ты ещё поймёшь, что выбрал самую страшную пытку — одиночество.
*****
Придя в себя, Нэд почувствовал во рту вкус солёной воды и услышал шум прибоя. Голова раскалывалась, всё тело было тяжелым, будто налитым ртутью, он чувствовал движение собственной крови по жилам. С трудом он выполз на сухой песок, в кровь поранившись об острые камни, и перевернулся на спину.
Над головой трепетала зелёная листва пальм. Тропическое небо, солнце, и сколько хватало глаз — синий горизонт океана. С противными резкими криками над ним летали чайки.
— Вот так-то лучше, — выдохнул Нэд и забылся глубоким сном.
Вечером он обошёл свои владения. К берегу прибило тела погибших матросов, он похоронил их. На другой день перевёз какие возможно вещи со "Ската" и стал жить на острове.
Шли дни. Много-много дней, Нэд не считал их. Он был занят — строил жилье, собирал кокосы, ловил рыбу. Огонь развести было чем, а даже не имей он ни кремня, ни спичек, достал бы огня у молнии. Страшные грозы, не слабее той, что погубила "Скат", часто бушевали над островом Нэда, и молнии нередко выполняли роль лесорубов в его лесах, обрушиваясь карающим пламенем на головы пальм. Как опытный канонир, Нэд удивлялся прицельности их стрельбы. Он вовсе не чувствовал себя несчастным.
Шли годы...
У него было время подумать. Не вечность, но всё-таки время было. Он работал, вспоминал прошлые дни. И молодость, и вообще... Но так ни разу и не пожалел о золотой яблоне, предпочитая штормы и проливной дождь беспомощному покою, даже когда от тоски хотелось выть на луну.
Каждый день он подолгу смотрел на горизонт, не покажется ли где-нибудь парус, но всё было пусто. В первый же год смастерил себе лодочку из коры по типу индейских пирог и выходил на ней в море. Но возвращаться каждый раз к берегу было так нестерпимо, что он сжёг лодку и старался купаться всегда во внутренней лагуне атолла, а не в океане, чтоб избежать искушения плыть и плыть вперёд, сколько хватит сил, лишь бы не возвращаться!
Мысленно Нэд часто вёл долгие споры со своим Хранителем, доказывая ему (а больше себе), что всё лучше, чем сидеть и ждать, пока за тебя твои же грехи отработает другой, пусть даже твой собственный ангел. По ночам ему так и слышался треск слетающих мачт и мягкий добрый голос: "Ты думал, что, если останешься один, станешь свободным?" Паруса рвались, и мачты во сне трещали, как кости.
Проснувшись, он чувствовал ещё большую усталость, чем с вечера, пока снова не поворачивался к горизонту и смотрел вдаль. Долго-долго...
Прошло восемь лет.
Однажды вблизи острова стало на якорь какое-то судно. Но пират отнюдь не спешил подавать ему знаки и просить о помощи. Судно было не "каким-то", а английским военным корветом, и на мачте его недвусмысленно развевался британский флаг.
Наконец, когда шлюпка уже ткнулась в песок и матросы выпрыгнули на берег, Нэд вышел им навстречу. Хмуро поприветствовал их по-английски, не выказав ни удивления, ни восторга.
Для нищего дикаря потерпевшего восемь лет назад кораблекрушение он выглядел слишком пристойно. Усы и борода с помощью острейшего ножа коротко подстрижены. Была цела тельняшка, зашитая пальмовыми волокнами, поскольку Нэд ее вообще не носил, а сберегал именно для такого случая. Благодаря трюмам "Ската" он был неплохо вооружен.
Моряки удивленно приветствовали его. Вместе с ними Нэд отправился на корабль. Когда, представившись капитану, он назвал своё имя, у командира "Бесстрашного", так назывался корвет, брови удивлённо взлетели вверх.
— Так это вы? Вас, что, высадили на этот риф ваши дружки пираты? Но ведь галеот "Скат" пропал без вести много лет назад, я лично интересовался его судьбой.
Глаза Нэда вспыхнули:
— Проклятье! Вы были в той эскадре, что загнала нас сюда, вот откуда я знаю вашу лоханку! Что ж, видно так надо...
— Как вы очутились на острове? — спросил капитан.
Нэд усмехнулся, вспомнив подробности, но вслух сказал:
— После встречи с вами, в ту же ночь "Скат" и погиб. Сел вон на те рифы. Из команды спасся я один.