Страница 20 из 121
Я медленно подняла взгляд от пола. Дорхе стоял на верхней ступеньке лестницы, привалившись плечом к стене. Фиолетовые глаза глядели на меня с интересом, на губах играла загадочная улыбка.
— Я не подслушивала, — шепотом призналась я.
— Да? Честно-честно? — язвительно и тоже шепотом осведомился дракон.
— Это случайно вышло, — простонала я.
— И что же вы тут делали? — Дракон улыбнулся шире. — Я явственно слышал ваш удаляющийся топот.
— Ногу подвернула, — еще тише созналась я, избегая смотреть на Дорхе.
— Ох, Жваго, — вздохнул дракон, опускаясь рядом со мной на корточки. — Показывайте.
— Не стоит. Вы и так уже много...
— Ногу покажите, — резко и уже без напускной веселости сказал дракон.
Пришлось приподнять подол, демонстрируя распухшую и наливающуюся синевой щиколотку. Нога болела жутко, аж в глазах темнело. Дорхе еще раз вздохнул и осторожно коснулся отека.
— Это ж уметь надо, Жваго, — ощупывая мой вывих, вздохнул дракон. — Стремительность, помноженная на рассеянность — это дорога к серьезным травмам. Идти сможете? — поднимаясь с пола, осведомился Дорхе.
Попыталась встать, держась за стену одной рукой, Дорхе придерживал меня за локоть другой руки. Боль снова молнией прошлась по телу. Аж сердце закололо. Скривилась, но попыталась сделать шаг. Боль стала невыносимой. С тоской вспомнила путь от академии до лавки и пришла к выводу, что лучше заночевать тут, на лестнице.
— Я так и думал, — изрек дракон, молча следивший за моими мучениями.
После этих слов меня легко подхватили на руки и принялись спускаться по лестнице.
— Мастер! — взвизгнула я, пытаясь вырваться. — Что вы!! Э... я сама дойду.
— К утру второго дня, — усмехнулся Дорхе. — Жваго, вы стоять не можете, не то что идти.
— Но вы же не можете...
— Почему? Могу. И уже несу. И даже отнесу вас домой, — прервал мои протесты дракон.
— Так нельзя! — взвизгнула я, уже прилично так паникуя.
— Почему?
— Потому! Это неприлично.
— Вы идти не можете, — все так же невозмутимо отозвался Дорхе.— Ползти по улице более неприлично, а по-другому вы домой не доберетесь.
— Мастер, — устало вздохнув, начала я, — мне сплетни ни к чему, тут и так разное болтают.
— Но это ведь ложь! — уверенно заявил дракон. И уже более жестко вопросил: — Одного не могу понять, почему ваш опекун молчит? И почему вы это терпите?
— Всем рот не заткнешь, — тихо призналась я. — Озим всех студентов чихвостит. Кто станет меня слушать?
— Ваш мастер Болот!
— Я предпочитаю не слушать сплетни. А мастер Каратай уже раз вмешался и пошел к директору. Озим еще больше озверел, — вздохнула я. — Лучше делать вид, что его не слышишь. А он рано или поздно устанет меня донимать. А другие... если их колкостей не замечать, то тоже со временем угомонятся. Не драться же с ними.
— Слишком тяжелая ноша для хрупкой девушки. Не находите? — печально ответили мне.
— Я сильная!
— А я не сказал, что слабая. Я сказал хрупкая, — мы продолжили спуск, Дорхе крепче прижал меня к себе. — И это был комплимент. Хотя для женщины слабость не порок.
— Да. Не порок, — я растерянно разглядывала вышивку на мантии дракона. — Это роскошь, доступная единицам.
— Почему?
— Потому, что слабой можно быть, имея абсолютную защиту, — я грустно улыбнулась. — Но абсолютного нет ничего. И слабых жизнь не щадит.
— Больно слышать такие слова от молоденькой девушки.
— Больнее быть неготовым к жизни. А она уроки с кровью вколачивает.
— Поэтому слабой быть страшно?
Я замолчала. И откуда он такой взялся? Все он видит, все замечает, словно в душе моей ковыряется. И смотрит так, с прищуром, на губах то ли улыбка, то ли ухмылка. А еще этот странный, ощущаемый даже сквозь одежду жар, исходящий от дракона, казалось, достигал моей кожи, отчего хотелось вырваться из его рук и сбежать.
— Неприятная тема? — Дорхе понимающе улыбнулся.
— Некомфортная, — сдержанно призналась я.
— Ну, после ваших слов про дротик мне сложно было запугать Озима, он и так, как мешком пришибленный был, — усмехнулся мне в ответ Дорхе, принимая смену темы.
— И глаз дергался? — злорадно осведомилась я.
— И щека, — Дорхе заговорщически мне подмигнул.
— Оу! — выдохнула я, представляя перекошенную физиономию Озима.
— Больше он вас не тронет, — все так же неся меня на руках, произнес Дорхе. — Тронет, просто скажите мне.
Я растерянно уставилась на дракона. Мне ответили спокойным и задумчивым взглядом чуть светящихся змеиных глаз. Жуть. И вот с чего мне такая забота? Стало неуютно и неловко под этим таким пронзительным взглядом, словно меня читают, как книгу, улавливая любую эмоцию.
— Жваго, вы же не думаете, что я отпущу вас одну в темное время? — словно читая мои мысли, выдал Дорхе. — После того, что случилось со студентом?
— Моей репутации уже сложно нанести урон, — шепотом и глядя в сторону, выдавила я. — Но наставник, несущий на руках ученицу, это уже сложно игнорируемый инцидент.
— А вы не подумали, Жваго, что я маг? — с насмешкой в голосе осведомился дракон. — И маг не самый слабый.
Вопросительно воззрилась на собеседника. В ответ на меня выжидающе глянули и широко улыбнулись. К слову, мы уже спустились по лестнице и двинулись к выходу из академии. Дракон без лишних слов, пинком, распахнул створку и зашагал по двору, шурша гравием дорожки. Мимо нас прошел кто-то из поздних студентов, спешащий в общежитие, прошагал сторож, гасящий фонари во дворе, прошел хмурый Озим с наливающимся синяком на половину обезображенного лица. И вот все вокруг нас суетились и спешили по своим делам, растворяясь в весенних сумерках, и никто не обратил никакого внимания на наше более чем странное шествие.
— Морок? — осипшим голосом осведомилась я.
— Подвергать вашу репутацию такому варварскому испытанию я не собирался, — хмыкнул дракон и двинулся к воротам.
— Не собирались?
— Нет, — весело сообщили мне.
Ворота мы тоже миновали без проблем и двинулись по мосту в сторону города. Дело в том, что сама академия находится на острове и от города ее отделяют бурные потоки Нуиры, реки, давшей имя городу. Я обернулась на сияющее здание академии, окруженное защитным пологом. На фоне стремительно темнеющего неба сверкали золоченные башни и крыши, трепетали флаги с гербами факультетов, сверкал символ защиты на воротах. Статуи-хранители застыли у входа, молчаливо вглядываясь в пространство безжизненными глазницами. В небе появился тоненький серп восходящей луны, на горизонте смешивало краски небо, расчерчивая небосклон полосами от ярко-красной до фиолетовой. Под ногами гулко отзывались плиты каменного моста, под которым пела река, вода бурлила и пенилась, с гулом проносясь внизу, почти белыми потоками устремляясь прочь, по руслу.
— И зря вы о себе так говорите, Жваго. О вас в академии все очень высокого мнения. Наставники оценивают ваши отличные знания, — прервал затянувшееся молчание Дорхе.
— Не все, — усмехнулась я. — Некоторые вполне даже невысокого.
— Каждый думает в меру своей испорченности. Судя по воспитанию боевого факультета, мастер Озим имеет очень размытые понятия о чести и порядочности, — высказался Дорхе. — Унизить пытаются того, на чьем фоне проигрывают.
— Да? — отчего-то шепотом спросила я.
— Да. Вы на удивление искренняя девушка. Отзывчивая и располагающая, — Дорхе снова улыбнулся. — А такие люди очень часто вызывают гнев тех, кто на искренность не способен. Толпа с радостью втаптывает в грязь того, кто имеет силу не согласиться с ее мнением. О недостатках твердят тому, чьи достоинства раздражают. А вы от толпы очень отличаетесь.
— И чем же я отличаюсь?
— Крыльями, — спокойно произнес дракон.
— Чем? — я даже хохотнула.
— Душа у вас крылатая, Жваго. Поверьте тому, у кого крылья от рождения, — мягко продолжил Дорхе. — Люди склонны ломать крылья тем, кто лучше их, чтобы скрыть свою неспособность к свободному полету. Закон жизни.
— Сказали бы просто — ветер у меня в голове.
— Не скажу, — усмехнулся дракон. — Вы обладаете удивительной способностью оставаться собой, несмотря ни на что. А это признак отваги. Куда проще сломать себя в угоду большинству.
— Многие назовут это глупым упрямством.
— Я не многие, — глядя прямо в глаза, спокойно произнес дракон.
Повисла неловкая пауза. Я растерянно моргала, глядя в фиолетовые глаза, боясь позволить себе расшифровать его фразу. Потому как поступок Дорхе и его слова находили отклик в моей душе, заставляя сердце снова бешено колотиться. А еще эти гормоны, будь они неладны. Нравился ли мне Дорхе? В том то и дело, что да, а это пугало меня куда больше. Страшно, очень страшно обнадежиться и получить оплеуху в ответ. И все же, как мне это понимать?
— Я так и не сказала вам спасибо, — наконец опомнилась я.
— Это лишнее.
— Как же? Вы заступились, вы меня сейчас несете.
— А мне не тяжело. Я мог и помог, — Дорхе на миг остановился и, серьезно глянув мне в глаза, отчеканил. — Ни один человек не заслуживает такого скотского с собой обращения. Давно уже пора было указать мастеру Озиму его место. И... не обижайтесь, но я бы заступился за любого студента на вашем месте.
Последнюю фразу дракон произнес так, что стало ясно, мне намекают, что чувствовать себя неловко не стоит. Меня немного отпустило. Вспомнила Велю. А еще немного взгрустнулось. Все-таки я "просто студентка", хоть и с крылатой душой. Жаль. Хотя глупо было ждать, что такой, как Дорхе, обратит внимание на такое недоразумение, как я.
— Это очень благородно с вашей стороны.
— Это нормально, — дракон резко дернул плечом. — Ненормально смотреть на самоуправство мастера сквозь пальцы, как это делают в академии.
— Он опытный и сильный маг, обучивший не одно поколение лучших боевиков империи.
— Не оправдание.
— У него связи в ковене. Его рекомендовали мастеру Кинару.
— Вот это ближе к истине, — кивнул Дорхе. — Его держат не за заслуги, а за связи. Вот и все. Талантливых много. Незаменимых нет.
Мы уже добрались до лавки и мастер Дорхе без единого слова поставил потрясенную и растерянную меня на землю. Скривилась сразу, едва встав на травмированную ногу. Дракон поддержал, сжал за плечи, заставив прижаться к нему вплотную. И вот от этих маневров мне окончательно стало неловко. Бешеные гормоны, будь они неладны. А Дорхе продолжал обнимать и отстраняться, судя по всему, не собирался. А я вовсю паниковала, стараясь смыться со всей возможной поспешностью. Отстранилась и, изобразив улыбкоподобную гримасу, отвесила дракону поклон.
— Спасибо вам еще раз, — неестественно пискляво выдала я. — Доброй ночи, мастер.
— И вам, доброй ночи, Данна, — ласково отозвался Дорхе, протягивая мне руку.
Смущенно протянула руку для рукопожатия и была жестоко обманута. Мою холодную ладошку сжали, а потом поднесли к губам. И вот тогда Дорхе с присущей ему лукавой полуулыбкой поцеловал мою руку, медленно, подчеркнуто медленно проведя пальцами по ладони. И все, меня уже можно было реанимировать. Дорхе замер, едва сощурив глаза, вгляделся в мое лицо. А оно побледнело, я это явственно ощутила. Дорхе напрягся и, разогнувшись, отпустил мою безвольно повисшую ладонь.
— Поздно уже, — пискнула я, стараясь сдержать дрожь в голосе.
— Я вас чем-то обидел? — хмуро осведомился дракон.
— Нет, что вы! — горячо и честно соврала я. — Нога болит просто. Доброй ночи, мастер.
После этих слов я поспешила (насколько это возможно с больной ногой) ретироваться подальше. Вслед мне понеслось "и вам доброй ночи", но я уже лихо врывалась в лавку. Живенько так топала, как гусь лапчатый, вразвалочку. Потрясенная, напуганная, растерянная. А еще убежденная в одном — оставаться наедине с Дорхе я не буду. Тяжело это для моих нервов и гормонов. Так что да, буду держаться от дракона-соблазнителя подальше. Если выйдет.