Страница 127 из 132
Нет! Нет! Всё это обман! Чары! Я был всего лишь его орудием, как и те, кто умирал внизу. Умирал… Я знал: и мне предстоит в скором времени умереть. Так мало осталось времени! И так много вопросов!
– Как смеешь ты говорить подобное? Ты вырезал мою семью, убил моих близких! Как ты смеешь? – вскричал я, срывая голос, надеясь, что страшные слова уничтожат проклятое колдовство и я перестану видеть в нём важного человека.
Глаза мастера были полны печали.
– Я не хотел этого. Я много раз говорил об этом. Только один твой брат должен был умереть в ту ночь. Но твой отец отказался выдать его и защищал столько отчаянно, что я оторопел. Он вынудил меня идти по трупам. Меня ты ненавидишь, но что испытываешь к брату, из-за которого всё потерял?
– Он ни в чем не виноват! Это ты охотишься за ним!
– Теперь уж я его не трону, можешь не волноваться. Мне теперь от него не избавиться. Слишком поздно. Но была бы моя воля, я убил бы его. Почему? Почему? Ты хочешь получить ответ на этот злосчастный вопрос. Поэтому ты здесь. Это терзает и твоего брата.
Он выбрал не ту сторону, как, впрочем, и ты. Однажды, совсем скоро, ты поймёшь, что я был прав, и отвернёшься от него. История повторится, Тоширо. Когда-то и мне пришлось отказаться от младшего брата. Удивлен? Я никогда не рассказывал о нем лишь потому, что мне до сих пор больно. – Он снял с пояса колокольчик и поднял к глазам. С этой вещью учитель, сколько я его знаю, никогда не расставался. Колокольчик-оберег, призванный отгонять духов. Вещь его брата? – Да, и у меня был брат-близнец. Мы были неразлучны, я не представлял жизни без него. Мы сражались бок о бок, и никто не мог одолеть
нас. Я был слишком к нему привязан. Я восхищался им, как и ты восхищаешься Ханаваро. Ох, ты так похож на меня, Тоширо! Мой брат был куда сильнее, куда талантливее меня! Он смог бы достичь невозможного, стать великим мастером, лидером нового Государства Согласия, а вместо этого выбрал жизнь отшельника. Оставил меня одного. И даже после я не отвернулся от него. Но потом боги избрали его для одного ритуала. Боги сделали его своей игрушкой. Они отвернулись от нашего народа и задумали погубить его. А моего брата сделали слепым орудием своей воли. Он бы привёл синоби к краху, если бы я не остановил его.
– Значит, ты убил своего брата, а теперь пытаешься добраться до моего?! Ты хочешь сказать, что боги избрали Хана, как когда-то твоего брата?
«Боги избрали, боги избрали», – говорил и мой отец. Но что это значит?
– Именно. Если не избавиться от Ханаваро, он повторит горькую судьбу моего бедного брата. Не обвиняй меня, вини богов. Они выбрали его, они его прокляли. И будут наблюдать за его агонией. Он мечтает созидать, а будет только разрушать. Но в итоге его ждет такая же страшная участь, как и моего брата. Быть может, именно тебе придется оборвать его жизнь. Я бы этого не хотел. Не хотел, чтобы ты испытал ту же боль, что я. Годы прошли, а мне до сих пор мучительно больно. Часть меня навсегда ушла вместе с ним. Я до сих пор вижу его лицо в кошмарах. Отвернись от брата сейчас, иначе будешь горевать, как я. Ты не выдержишь! Тебя это уничтожит!
– Я не верю тебе! Ты несёшь какой-то дикий бред! – я не хотел верить в искренность мастера. Он не знал жалости, убивал, не раздумывая, отправлял на смерть. Всё его горе – напускное.
– Я говорю правду, Тоширо. Верить или не верить, решать тебе. Одно скажу: погибнешь сейчас, не узнаешь, чем всё закончится. Поэтому не пытайся навредить мне, не губи себя понапрасну.
Нет! Я не мог отступить и поддаться страху перед смертью. Да, я совершил много зла. Что если мне не суждено переродиться? Что если я стану онрё и буду обречён на вечные скитания? Что если даже моя жертва не искупит ошибок прошлого?
Пустые страхи! Жалкие оправдания! Каждую минуту под горой гибли люди, а я беседовал и ничем не рисковал. Внизу сражались мои друзья, стояли насмерть. Внизу бушевали вихри, а я не спешил приступить к борьбе с ними. Я сознавал: мастера мне не убить. Но вот уничтожить его армию – это мне под силу! Конечно, учитель будет защищать своих солдат и вихри. Они ведь и дальше должны были служить ему и создавать хаос в Империи. Но я собирался уничтожить как можно больше приспешников мастера. Даже если придется умереть самому.
Я передал Хану последние мысленные сообщения, брат будет знать столько, сколько знаю я. Дело за ним! Пусть спасет Империю, синоби и людей. Пусть он всех спасет! А я только и умел, что уничтожать, убивать… Я не хотел, не желал становиться преемником мастера, я рвался на свободу. Если уж мне было не суждено жить обычной жизнью, значит, следовало послужить великой цели. Я не стану таким, как учитель, и никогда не предам Ханаваро, умру, но не позволю этому случиться! Буду спасать, а не губить. И больше никакого страха, никаких сомнений!
Выпуская силу, я думал о беженцах, поселившихся в провинции Идзумо. Вспоминал их потухшие глаза, жалкие лохмотья, слезы отчаяния, копашившихся в осенней грязи голодных детей. Что сделала с ними бесконечная война? Что сделала она с моими родичами? В кого она превратила учителя? Пусть его армия потерпит поражение, пусть закончится бойня, пусть Хан и другие министры всё исправят! Они ведь знают, как это сделать. Сколько между нашими народами разногласий, но худой мир всё же лучше войны.
– Я не должен был отпускать тебя от себя! Остановись, Тоширо! Ты себя погубишь! Неужели ты, как и мой брат, так просто позволишь себя убить?!– прошептал учитель. Он пришел в ужас и глядел на меня точно на привидение.
И тогда волна пламени прошла сквозь меня, гигантский огненный столб ударил в небо. Я знал: мастеру за мной не угнаться, он до меня не доберётся, не остановит, не убьёт. Он дышит в спину, но я на шаг впереди. Страха не было, только ветер ревел в ушах. А вскоре зародилось прекрасное, несравнимое ни с чем чувство свободы, осознание собственного могущества. Я нёсся вперёд, окружённый волнами огня, летел над землей, точно на крыльях. Я обезумел от счастья. На высоте я был собой, был силой, был пламенем. Мой вихрь пожирал другие огненные воронки, поглощал их, и они ломались, трещали по швам, лопались, как бумажные фонарики. Жуткие создания мастера исчезали, а он гнался за мной, осыпая ударами, стараясь остановить. Я не чувствовал боли, не ощущал прикосновений стали, не слышал его крика, его угроз, его мольбы. Он научил меня уничтожать, и я уничтожал, он научил меня разрушать, и в этом я преуспел.