Страница 103 из 132
Белокурая девушка в светло-сером кимоно что-то с жаром доказывает Хану, он упирается, и она бьёт его по плечу расписным веером. Брат счастлив находиться рядом с ней и нервничает от того, что скоро предстоит расстаться.
Ханаваро выходит из паланкина, и на главной площади Эно его приветствует народ. На нём роскошные одежды губернатора, а по правую руку стоит Осами, принявший свой теперешний облик.
– Господин Мичиру, – шепчет он. – Сёгун ожидает нас. Теперь дело за вами.
Хан кивает и под крики толпы направляется к Белому замку. Люди осыпают его цветами.
Обрыв и водопад. Фигура в плаще оборачивается, протягивает тонкие руки. Лицо скрыто капюшоном, но эти светлые локоны… такие знакомые! Хан отступает, его терзают сомнения. Он не уверен, что нашел её, что она вернулась. Она?
– Наконец-то, наконец-то! Ты со мной! Я ждала так долго! – тонкие белые руки тянутся к капюшону, откидывают его. Но перед глазами Хана стоит пелена. От боли он теряет сознание. – Взгляни же на меня! Неужели не узнаешь? – слышит брат горестный стон.
И снова огонь, пожирающий тело Хана. Дикая боль, безумная. Мой брат умирает, умирает!
***
Тёмное небо, холодный ветер. Это воспоминание или реальность?
– Тоширо, ты как, онрё тебя задери? Ты как? – надо мной склонился Рэн. Он снял капюшон и подвернул воротник. Друг глядел на меня с беспокойством. На побледневших щеках виднелись засохшие следы крови. Я хотел было ответить, но только захрипел. Приподнял голову, и в висках застучало. Рука была аккуратно перевязана, но я с трудом мог шевелить пальцами.
– Эй, не молчи! Кин, он очнулся, но не говорит!
Руки Кинтаро уложили меня на плащ.
– Лежи смирно и не пытайся сесть.
– Г…де мы?
– Выбрались из города и залегли на дно.
– Как… как долго я был без сознания?
– Два часа.
– Если бы ты не пускал слюни, мы бы решили, что ты умер.
– Можно воды…
Кин приподнял мою голову и помог напиться.
– Спасибо… – с трудом я перевернулся на бок и прижался щекой к влажной траве. – Мне уже лучше… Вы не ранены?
– Легко отделались. Ссадинами да царапинами, – махнул рукой Рэн. – Что, черт возьми, с тобой случилось?
– Хан, – прошептал я.
– То есть?
– Хан. Он попытался вернуть воспоминания. Вряд ли он знал… – меня замутило, и я перекатился на спину. – Вряд ли он знал, что это может убить нас обоих. Он, очевидно, ждал, когда мы уедем. Идиот!
– Он-то хоть цел? – друзья побледнели.
– Я почувствовал, если бы с ним что-то случилось. Он жив, но если мне так плохо… Хан поступил безрассудно. Я должен вернуться в Окито, должен убедиться…
– Я отнесу тебя, – заверил Нитирэн, всё ещё бледный.
– Я останусь, – проговорил Кин. – Должен же кто-то расхлебать кашу, которую мы заварили.
Мигом я вспомнил всё, что произошло. Нападение изгнанников и пожар в Белом замке.
– Жертвы… Вы выходили на связь с командирами отрядов? Сколько общинников погибло?
– Восемь.
– Восемь…
– На улицах шли ожесточённые бои. Пришлось расчищать себе путь оружием, – вздохнул Рэн.
– Мы вышли на связь с командирами. Сейчас все общинники покинули Эно и находятся в предместьях. Мы перекрыли все выходы, в том числе и подземные, – начал рассказывать Кинтаро. – Некоторые князья сумели покинуть город. Все, кто находился в Белом замке, погибли.
Да, я уничтожил их. Спалил. Я уже пять лет не чувствовал, как жидкое пламя бежит по венам, как оно согревает изнутри и придаёт сил. Если бы не демарш Хана, я мог сжечь весь город. И, возможно, сделал бы это с радостью. Да. Радость. Вот, что я всегда чувствовал, когда использовал свою силу.
Нет, не сейчас. Некогда об этом думать!
– Есть новости с Запада?
– Сведения отрывочны. Где-то всё прошло гладко, где-то общинники обнаружили пустые замки, где-то были бои. О жертвах пока ничего неизвестно.
– Кто-то предал нас. И этот кто-то заседает в Кабинете министров. Этот кто-то близок к Ханаваро и шпионит за ним для мастера. Я найду его и уничтожу.
– Оправься сперва сам, – проворчал Кин.
– Всё уже хорошо, если Рэн не против, то я готов отправиться в путь.