Страница 7 из 72
- Я несу возмездие во имя Луны!
Я дёрнулась и опрокинула бокал. Какой, однако, позор: вырубилась за столом в обнимку с бутылкой. Хорошо хоть, не лицом в тарелке. Мда… Вот ведь. И проспала-то совсем немного – на часах всего десять, а кажется, будто дрыхла целую вечность.
Я сладко потянулась, хрустнув костями, и выругалась. Меня окружал беспорядок вселенских масштабов: следы Лилиных кулинарных подвигов и последствия игр наших дочерей. В раковине громоздилась гора посуды, на столе пасся табун крошечных поняшек, под столом разместился легион разнокалиберных кукол. Недоеденные шоколадки, надкушенные яблоки и конфетные фантики пикантно дополняли картину.
Вот чёрт. Если на кухне такой беспредел, что же тогда творится в комнатах? Даже подумать страшно.
Ну что ж. Глаза боятся, а руки делают. Всё ещё матюгаясь, я напялила передник и встала у раковины.
Процесс мытья посуды всегда располагал к размышлениям. И я размышляла. Думала о Лиле. Вспоминала, как мы познакомились, как подружились, как она призналась, что Вадим её бьёт.
«Ты должна уйти от него», - сказала я тогда. – «Забрать дочь и уехать».
Но Лиля, давясь слезами, мотала головой:
«Не могу, Мил. Понимаешь? Не могу!».
Я не понимала, а она всё пыталась объяснить.
«Я так люблю его», - всхлипывала Лиля, пряча лицо на моей груди. – «Больше жизни люблю. Когда думаю, что он с другой – задыхаюсь».
«А я люблю тебя», - хотелось шепнуть мне, когда я гладила её по волосам. – «Со мной тебе будет хорошо, мой ангел». Но разве рискнула бы я сказать такое? Нет. Никогда. Лилька она такая… светлая. Правильная. Такие, как она, даже в мыслях не допустят возможности однополой связи. Тем более здесь, в Леринске.
Я вздохнула. Протёрла и поставила на место последнюю тарелку. Отнесла в детскую последнюю куклу.
Девочки спали - их убаюкали приключения Сейлор Мун. Ко мне же сон не шёл.
Пару минут бесцельно слонялась по квартире – просторной сталинке с высоченными потолками и огромными окнами. Надо же, в Москве мы со Златкой ютились в однушке размером с напёрсток, а тут такие хоромы за те же деньги. И пусть район не самый престижный – у кладбища, зато хватило на ремонт мечты и маленькую глазастую машинку. Да... Кто бы мог подумать: что для столицы – копейки, здесь целый капитал.
Я вышла на балкон. Ночной воздух ещё пах дождём, но гроза ушла далеко на восток. Где-то там, над лесом полыхали молнии, а тут… Небо очистилось, и засияла Луна. Ещё не полная, но такая прекрасная. Золотистая, в ореоле лиловых облаков, она казалась такой близкой. Такой нужной. Она звала. Пела. И скоро я откликнусь на её песнь.
Послезавтра…
Город спал. Это удивляло. Особенно, после Москвы. Первое время мне казалось, будто во всей округе вырубают свет. Но нет: ближе к полуночи Леринск действительно погружался в безмятежную сладкую дремоту.
Как же прекрасна тишина! Ни назойливого гула машин, ни взрывов смеха, ни музыки, давящей на уши басами. Только тишина, разбавленная стрёкотом сверчков, шорохом тополиных крон да приглушенным стуком колёс: где-то там, далеко-далеко, шёл по рельсам очередной товарняк.
Мне вдруг нестерпимо захотелось выйти на улицу. В тёплую майскую полночь, пропитанную ароматом весны. Но мой зловредный характер требовал повода. Куда же без него? Повод нашёлся быстро: им стало переполненное мусорное ведро.
Великолепно. То, что нужно.
Бесшумно юркнула в коридор, нырнула в поношенные шлёпки - до безобразия уродливые, но такие удобные - и, наперевес с мусором, отправилась на променад.
Траектория движения от подъезда до контейнеров предельно проста: двадцать шагов до детской площадки, потом направо, мимо магазина и - вуаля! - стоят рядком зловонные громадины. Ни тебе крышек, ни хотя бы заборчика, который отгораживал всю эту красоту. Эх! Хорошо хоть вывозят вовремя.
Я избавилась от увесистого пакета и ретировалась, закрывая нос ладонью. Ну и вонь. Вот тебе и ароматная полночь.
Обратную дорогу решила сократить - срезать через гаражи. Путь сквозь узкий коридор между приземистыми кирпичными коробками приятно щекотал нервы: ни единого фонаря, заросли лопуха и крапивы, зловещий писк летучих мышей, хруст битого стекла под ногами, чей-то запах, шорох, опасность...
- Попалась! - Он вывернул мне руку и прижал к стене. Несло от него, как из пивного бочонка. Щетина кололась.
Вадим...
- Куда намылилась на ночь глядя? Не спится?
- Не твоё дело. - Дёрнулась. Не помогло. - Пусти.
- Не пущу. - Он навалился всем телом. Недвусмысленно так навалился: в полной мере дал ощутить своё возбуждение. Неужели Лилька отказала ему в ласке? Нет. Исключено. Как бы они не собачились, она от одного взгляда этого потаскуна плыла. Просто мало ему Лильки. И остальных, похоже, тоже... - Ты почему на звонки не отвечаешь?