Страница 8 из 72
Потому, что ты - мудак.
- Между нами ничего не будет, - попыталась придать голосу твёрдости. Получилось неплохо. - Кати свои яйца лесом.
Он сгрёб меня за волосы и дёрнул.
Затылок обдало жаром. Ладони вспотели. Стук собственного сердца стал громким, словно тамтамы. Нет! Только не это. Я нервно сглотнула. Боги, только не это. Пожалуйста...
Зажмурилась. Закусила губу.
Так уже случалось. Случалось не раз. Зверь, почуяв опасность, рвался наружу. Если он выберется сейчас, мне его нипочём не сдержать. Нипочём.
Зверь сожрёт Вадима - это не беда, но вокруг ни в чём не повинные люди. Они мирно спят в своих постелях, а многие даже дверей не запирают. Да и когда закрытые двери были для Зверя помехой?
Никогда...
Весь двор станет для него большим шведским столом. Никто не уцелеет.
- Ах ты сука московская, - Лилькин супруг развернул к себе моё лицо. - Всех тут быдлом считаешь?
- Не всех. - Я старалась дышать ровно. Пока ещё ситуация под контролем, но это продлится недолго.
Вадим хмыкнул и впился в мои губы грубым мокрым поцелуем. Ничтоже сумняшеся, я укусила Леринского Казанову.
- Ах ты тварь. - Он вытер кровь тыльной стороной ладони и снова вжал меня в стену. - Любишь жёстко? Так даже лучше. Лучше...
Звякнула пряжка на ремне. Рука Вадима оказалась под юбкой. Пальцы проникли в меня.
- Нравится? Нравится тебе, а? Сейчас ещё больше понравится! - Он норовил нагнуть меня. Схватил за шею.
Ни крикнуть, ни вывернуться.
В какой-то миг пришла мысль, а не освободить ли Зверя?
Я представила, как он вцепится Вадиму в глотку, повалит, переломит хребет и первым делом оттяпает любимый свой деликатес, которым Лилин благоверный так гордится.
Но холодная рука рассудка удержала меня.
Погибнут люди.
Причём, в числе потенциальных жертв моя собственная дочь...
Вот чёрт! Что же делать? Расслабиться и попытаться получить удовольствие?
Я стиснула зубы, готовясь к худшему...
Шорох. Гибкие ветви американского клёна между двумя гаражами колыхнулись и замерли. Потом колыхнулись снова.
Там кто-то есть. Кто-то смотрит. Смотрит так пристально, что взгляд ощущается кожей.
Вадим отпрял, выругался и натянул штаны.
- Ещё увидимся, сука, - прошипел на прощание и растворился в темноте.
Я опустилась на корточки и закрыла лицо руками. Курить хотелось больше, чем плакать.