Страница 41 из 55
Я вздернула подбородок и возмутилась:
— С чего вы взяли?
Подобные умозаключения не радовали. Они скорее создавали двойственное впечатление о том, какое мнение о тебе создается у окружающих.
— О! Такая реакция на мои слова! — усмехнулся Джон. — Вы воспитывались в женском пансионе, к тому же рано осиротели. Это укрепляет дух и закаляет волю. Потому я и решил, что с вами случилось что-то… нехорошее. Доверьтесь мне… сударыня.
Последнее слово, оброненное Джоном, заставило встрепенуться. Оно было сказано на русском языке и почти без акцента. Я подошла вплотную к мужчине и вгляделась в его черты. Ни тени сомнений, ни страха или сожаления мистер Скотт не испытывал. И тут догадка промелькнула в голове, и я доверила ее языку:
— Вы знаете русский?
— Да.
— Я… не знаю что сказать… Но как? — моему удивлению не было придела.
— Это долгая история, барышня, — изрек Джон на хорошем русском. — Но позвольте ее рассказать позже.
Мы стояли так близко друг к другу, что бант на моем платье задевал лацкан пиджака Скотта. Я сделала два шага назад и остановилась, смущенно потупившись. Сердце сдавила сладкая истома, и почудилось, что воздух между мной и Джоном уплотнился. Нужно было что-то делать с этим и, облизнув пересохшие губы, проронила:
— Хорошо, сэр. Как пожелаете.
— Идемте ужинать, Мария, — улыбнулся блондин.
Он сделал приглашающий жест, и мы направилась к двери. Вместе пересекли коридор и вошли в гостиную. Лизи заулыбалась, а Марта опустила взгляд. Адвокат помог мне усесться и затем направился на свое место.
Надо признать, что Джон был гостеприимным хозяином, и вечер удался на славу. Мы ели, беседовали, рассказывали истории и поясняли что-то Лизи. Девочка слушала и изредка хихикала, прикрыв ладошкой маленький ротик. Получалось забавно, и я невольно любовалась крохой. Так хорошо мне давно не было. Казалось, что вернулась домой после долгой поездки. Но это опасные мысли, старалась их пресечь, одергивая себя и вспоминая об Алексе.
После ужина, лежала в постели не могла долго уснуть. Мысли все время возвращались к событиям на «Титанике». К моим чувствам к Стоуну. Невольно сравнивала ощущения тогда и то, что испытывала сейчас к Джону. Я понимала, что происходило с Алексом, когда нам приходилось делить каюту на двоих. В ту первую ночь, он старался быть джентльменом и даже ушел в другую комнату, но затем не выдержал и вернулся ко мне. Лег рядом. Мы долго болтали о разных пустяках, чередуя рассказы смешками и поцелуями. Это восхитительно, словно рядом со мной лежала подруга из пансиона и доверяла свои тайны. Мы понимали с Алексом друг друга, точно у нас одна жизнь на двоих. Мне приятно было видеть оголенный торс возлюбленного. Когда-то за завтраком я любовалась им, словно он картина. Как объяснить творившееся внутри меня, когда смотрела в голубые глаза Джона? Это не поддавалось никакой логике. Будто находилась на двух полярных полюсах одновременно. Представлялось, что я пребывала дома, чувствовала тепло и заботу, какую дарили родители когда-то. В то же время меня рвали на части сомнения, ревность и неутолимое желание испытать на себе взгляд светлых глаз. Я, как ребенок хотела выпрашивать внимания Скотта. Не найдя ответов, погрузилась в сон.