Страница 25 из 53
—Не бойтесь, расстреливать вас никто не будет, но срока тюрьмы не избежать, а там, как Бог даст, время военное, может так случиться, что будет не до вас.
Послезавтра начнем эвакуацию поголовья скота, лошадей и овец. Изотов, ты у нас из казаков, вот и пойдешь конюхом, а Носов с тобой. Научи его ездить на лошадях. Может удастся переждать, пока все утрясется. Поняли?
—Спасибо, Иван Александрович! — обрадовано заулыбались друзья.
—И еще помните, если вас арестуют, то говорите только то, что с вами случилось и ни на какие предложения и обещания не соглашайтесь. Подписывайте бумаги только после внимательного прочтения. Там должно быть только то, о чем вы говорили и ничего более, это вам ясно?
—Спасибо Иван Александрович, спасибо на добром напутствии. Мы все поняли.
***
Ира и Катя вместе ожидали возвращения мужей, души их рвались бежать навстречу мужьям, но младенцы один за другим подняли рев. Кое-как успокоили детей, поминутно выглядывали в окно, но никто не приходил. Время тянулось, а неизвестность рождала тревогу. Осенний вечер начал набрасывать покрывало темноты, сыпанул мелким моросящим дождем. Окно постепенно темнело, а капли дождя сделали его стекла непроницаемыми. Женщинам приходилось выбегать на крыльцо, но дорога, ведущая из центральной усадьбы, оставалась пустынной.
Как всегда бывает, когда сильно ждешь, то все совершается неожиданно. Через две-три минуты после очередного выхода на крыльцо в коридоре послышались шаги и сдержанный говор. Вошли долгожданные мужья, их одежда была покрыта мелкими каплями дождя, а женщины приняли их за слезы, но сдержанные улыбки мужчин давали надежду на благоприятный исход.
—Рассказывайте, рассказывайте, — Катя и Ира теребили мужчин, помогая снять мокрую одежду.
—Ничего не ясно, но может выкрутимся, — обнадежил Петр.
—Рассказывайте подробно, — Катя, сцепив руки, присела на лавку. Её натура, сдерживаемая страхом, рвалась наружу.
—Если успеем уйти в эвакуацию, то может и избежим ареста, — сдержанно сказал Алексей, но если успеем….
—Когда уйдете в эвакуацию?
—Послезавтра, утром.
Все разом замолчали, видимо каждый считал часы до спасительного утра.
Следующий день прошёл в нервной тряске. Каждый просил небо о спасении, о сильнейшем дожде, который размоет дороги, и «черный ворон» («черный ворон» так называли автомобиль, на котором приезжали из НКВД и производили аресты) навеки застрянет в страшной слякоти. Утром с севера потянул холодный ветерок, на лужах стали образовываться первые лучики льда. К обеду мороз сковал землю. Оставалась надежда, НКВД не успеет приехать.
Но надеждам не суждено было сбыться, утром, когда табун лошадей выгоняли из загона, подъехала машина, из неё вышли люди в синих фуражках.
—Может это и хорошо, что нас заберут здесь, а не дома. Хотя бы детей не перепугают…, — невесело поделился мыслями с Носовым Изотов.
Через несколько минут они были арестованы. Их увезли, даже не дав попрощаться с семьями. Безудержные рыдания переполняли их дома.
—Как жить? Что станется с детьми? Чем их кормить…?
***
Изотова ввели в тесную камеру. Штукатурка во многих местах обвалилась, обнажая кирпичную кладку. Следователь, спортивного вида мужчина, встретил его ласковым голосом:
—Фамилия, имя отчество.
—Изотов Петр Никанорович.
—Из рабочих?
—Да.
—Семейное положение?
—Женат, трое детей, старшему сыну будет скоро пять, младший еще грудной младенец.
—Что, все сыновья?
—Да, все сыновья.
—Повезло, а у меня все девчонки.
—Детей жалко, малыши ещё совсем, — почувствовав участие в голосе следователя, стал сокрушаться Изотов.
—Грустная история, — вкрадчивым голосом, сочувственно сказал следователь, — как же они теперь будут жить без вас?
—Мир не без добрых людей, надеюсь, помогут.
—Да - да, конечно помогут, но вы должны тоже думать о своих малышах.
—Что я могу сделать, сидя в тюрьме?
—Ну, так уж и сидя. У вас есть возможность выйти отсюда, возможно сегодня или, в крайнем случае, завтра.
Петру вспомнились слова Дронова, к тому же ему приходилось слышать рассказы людей, которые смогли вырваться из застенков, потому особой веры к следователю он не испытывал.
—Зачем было арестовывать? Могли бы допросить на воле.