Страница 16 из 53
Старики качали головами сетуя:
—Урожая не будет в будущем году, снег лег на сухую землю.
Им противоречили более молодые, мол, ваши приметы это ерунда, но противоречили лишь для того, чтобы поддержать разговор, но потом, вспомнив недавний голод, соглашались, что тогда было именно так.
К ним подошел посыльный и безо всяких приветствий объявил:
—Мужики, завтра состоится суд, поэтому завтра, в субботу, все должны быть в сельском клубе сразу после обеда. Всему трудоспособному населению обязательно надо явиться в клуб.
—Кого судить будут?
—Зачем спрашиваешь, сам все знаешь? — недовольно ответил посыльный.
Мужики помолчали, затем озадачились:
—Таньки Бустихи нет, уехала, как же теперь будут судить ее?
—У неё теперь муж из НКВД, он ее простит…, — мужики понимающе заулыбались.
—Как же поступят с бригадиром Носовым, он же орденоносец?
—Цацки его не спасут, осудят.
Необычайность ситуации заставила посетить суд даже преклонных стариков и старух. Дед Степан намного опередил жену свою бабку Матрену, а она, опираясь на палку, ругала деда:
—Степан подожди, — но она, не дождавшись ответа, стала находить более действенные слова, — ах ты, черт старый бросил бабку, а если я рухну на снег, кто мои кости собирать будет?
Дед Степан наращивал бабкино отставание.
—Ах ты старый, (далее звучала отборная нецензурная речь) ах, ты аспид ползучий, попомни, поломаю палку на твоей спине.
Дед остановился и, скорчив хитро улыбающуюся рожицу, спросил:
—Матрена, повтори, я таких матюков отродясь не слышал.
—Я повторю, повторю ломать палку на твоей спине.
—Как же без палки ходить будешь?
—Другую найду!
—Видишь, Матрена, как жисть поворачивается, с тобой становится опасно жить.
Пойду к другой бабке, а ты лодочкой, лодочкой по свежему снежку иди, как раз к разбору шапок и приплетешься. Мне такой расклад не подходит.
Дед опять рванул вперед, а бабка Матрена грозилась применить кочергу, но в конце примирительно попросила:
—Место мне в переднем ряду займи….
Клуб забит до отказа, люди сидят на лавках, стоят в проходах, пытаются угадать дальнейшее развитие событий. Одни утверждали, что ничего страшного не будет, не расстреляют и даже не посадят в тюрьму. Поработают на принудительных работах, на этом дело и закончится. Другие вспоминали, что совсем недавно за карман собранных на жнивье колосков, сажали….
—Встать, суд идет!
Народ нехотя поднялся, на сцену вышли три человека и расселись за столом.
Мужик, который сидел в середине, открыл папку, в тишине было слышно, как шелестят листы. Наконец он объявил.
—Товарищи, суд сегодня должен рассмотреть дела граждан СССР: Носова Алексея Михайловича и Басова Никиты Сергеевича. Прошу присутствующих в зале не мешать процессу. Нарушителей порядка будем удалять из зала с последующим штрафом за хулиганство и неуважение суда. Это понятно?
—Понятно, понятно….
—Вот и отлично! Начнем.
Рассматривается дело Носова Алесей Михайловича. Двадцать пятого августа тысяча девятьсот сорокового года совершил прогул, который карается Указом Президиума Верховного совета СССР от 26 июня 1940 года.
Судья посмотрел в зал и продолжил:
—Чтобы все знали, зачитываю Указ в той части, что касается прогулов.
«Установить, что рабочие и служащие, самовольно ушедшие из государственных, кооперативных и общественных предприятий или учреждений, предаются суду и по приговору народного суда подвергаются тюремному заключению сроком от 2-х месяцев до 4-х месяцев.
Установить, что за прогул без уважительной причины рабочие и служащие государственных, кооперативных и общественных предприятий и учреждений предаются суду и по приговору народного суда караются исправительно-трудовыми работами по месту работы на срок до 6 месяцев с удержанием из заработной платы до 25%.
В связи с этим отменить обязательное увольнение за прогул без уважительных причин».
—Теперь ясно, что ждет прогульщиков и тунеядцев?
Из зала спросили:
—Непонятно, за прогулы сажают в тюрьму?
—Нет. В тюрьму сажают работников, которые вообще покинули рабочее место или не присутствуют на нем длительное время.