Страница 18 из 142
Антон… На секунду ее кольнуло сомнение. Представилось, как глаза любимого подернутся тоской, как напряженно натянутся мышцы лица, сдерживая внутреннюю ярость. Черт! Он должен понять. И почему вина перед ним оживает каждый раз, как она делает то, что "муж" наверняка осудит? Он — как ожившая совесть, контролирующая каждый шаг Ангела. "Ничего. На проверки пусть совесть закроет глаза, " — твердо подумала Анна.
Вампирша толкнула дверь и сразу же среагировали лакеи, сделали жест музыкантам, зазвучала музыка, припасенная для выхода Ангела. Девушка шагнула вперед.
"Медленно, шаг за шагом, контролируя каждое движение: чтобы тело плавно изгибалось в такт мелодии и мелкие складки темной юбки, что спускаются хвостом, мягко скользили по ногам. Полупрозрачная блузка из ткани, приятной для глаз, но холодной на ощупь, с вырезом, чтобы намекнуть, распалить и не дать. Тебе, Демон мой. И прихвостням, что сожрут глазами и с радостью вопьются клыками, если только ты им позволишь. Но ты не позволишь. Ты глотнешь их жажду так, что они будут рады иссякнуть. И только мы вдвоем будем знать, что теперь пьем эмоции вместе. Потому что, научившись играть, я становлюсь ближе к тебе и теряю ангельский лик. Когда же ты в ответ утратишь зло?!" — Анна беззвучно описывала чувства, зная, что ее духи сойдут с ума от сладких слов, растекутся пожаром, обожгут засмотревшихся вампиров страстью и сведут с ума щенков. И Маркус не узнает в этой новой Анне женщину, что несколько дней назад испугалась его откровенного намека.
Анна подняла глаза. О, нет! Верховный откровенно скучал. Быть может, эта игра слегка забавляла его, но сама актриса этого не замечала. Зато злой, ревностный взгляд Антона было непросто игнорировать. А она так надеялась, что после их разрыва Карателю станет все равно на то, что она делает.
Музыка набирала обороты, длинная зала неумолимо сокращалась, приближая Ангела к импровизированному помосту с Верховным и Карателями. Раньше вампиры не заморачивались пафосом, но теперь Маркус распорядился вытесать себе и десницам стулья, напоминавшие троны, обитые мягкими тканями и отороченные шелками и золотом. Трон Вампира украшали резные головы кобр, раскрывшие пасти на тех, кто приближался к будущему абсолютному богу.
Анна заранее предупредила его, что будет нужно для проверки, но все равно испугалась, когда из боковой двери выкатили носилки, накрытые простыней. Она прикоснулась к темной ткани, уже зная, что та пропитана кровью, и прочувствовала пострадавшего. Маркус нанес ему увечья сам, как и было оговорено, и Анна удивилась, как четко выстроилась линия чужой боли. Она посмотрела Вампиру в глаза и шепнула:
— Отпусти.
Простыня тут же слетела на пол, жертва метнулась прочь, — угнетенный Марком чувства, вернулись, а с ними и боль. Дикая. Дичайшая! Уже через пару шагов взвыла диким криком и повалилась навзничь. "Щенок. И Маркус позже пустит его в расход, потому что не видит в нем сил", — прищурившись, Анна оценила будущее используемого.
Она оттолкнула кушетку и двинулась к нему, но парень забился в истерике, предвкушая новую боль. Только Антон увидел, как от нее отделилась огненная душа и стала гладить страдальца по волосам. Анна посмотрела на Карателя, легким жестом сказала ему, что можно, и тот протянул Маркусу небольшой пузырек с ее кровью, объяснил, сколько капель помогут настроиться на Анну и проследил, чтобы Вампир не перестарался. Пока что Маркусу не нужно знать, что несколько глотков крови Ангела заставят его прочувствовать все то, что в этот момент ощущает она.
Когда Верховный снова посмотрел на Анну, взгляд его изменился, и она поняла, что он видит то, что происходит на ментальном уровне. Самое время показать ему процесс. Но вместо этого она шепнула душам их дальнейшие действия, посмотрела на разомлевшего спокойного щенка и поднялась над ним, сжимая рукой меч, спрятанный на нижней полке каталки. Биение сердца у жертвы стало отчетливым, пульсация, окрашенная прикосновением огненного духа, проглядывала сквозь истонченные стенки тела.
— Прямо в середину, — напомнил Михаил — ее самый главный дух, — и заботливо соединил руки хозяйки со своими.
От быстрого расчетливого удара присутствующие ахнули, а жертва, изогнувшись, отпустила души на свободу. Несмотря на то, что сердце ещё жило, они уже сгрудились вокруг победительницы и тупо смотрели, как умирает тело, в котором они жили еще пару минут назад. вместо них в тело щенка просочилось несколько огненных душ.
— Миш, пора, — прошептала Анна и сгусток душ, собранный под его началом, скользнул в тело щенка.
Анна взялась за лезвие одной рукой, второй — вытащила клинок и, считая до тридцати, наблюдала, как из ее раненой ладони в рану жертвы капает кровь. Все это время ее души метались по телу раненого, тончайшими энергетическими нитями сшивая разорванные ткани, сворачивая кровь и излечивая внутренности. Потом они выскользнули в сердце, раздвинули его стенки изнутри, высвобождая клинок, и снова сжали, чтобы срастить. Цикл повторился несколько раз, но души, изгнанные приблизившейся смертью, все не возвращались к щенку.