Страница 19 из 142
— Забыла! Твоя кровь нужна на клыки, — подсказал дух и вампирша, по новой изрезав ладонь, опустилась на колени и поднесла ее к губам юнца.
В его горле образовался круглый солнечный сгусток и, увлекаемый пульсирующими душами, опустился в грудь. Там он растекся по телу, обволакивая мельчайшие клетки тела, и сердце убитого озарилось ослепительным светом.
Анне стало жарко, на лбу появились капельки пота. Поглощенная передачей сил, она не сразу заметила, что и Верховный, и Каратели невольно ослабили ворот рубашки. Антон и Павел — от волнения, а Маркус — кажется, от разочарования. По его хмурому взгляду невозможно было понять чувств, и вампирша раздосадовано опустила глаза.
Души щенка снова возникли вокруг его тела и стали видимы остальным вампирам. Только теперь они были не привычного серого цвета, а слегка поблескивали золотистым отливом. Вампиреныш застонал, сглотнул и медленно приоткрыл глаза.
— Пить, — прошептал он.
Анна сидела оцепеневшая, с дрожащими от волнения и напряжения руками. У нее перехватывало дыхание, и она понимала, что должна сейчас подняться, чтобы помочь пострадавшему вампиру, но сил у нее не хватало.
Ее выручил Маркус. Он нетерпеливо покрутил ладонью и один из щенков поспешил к раненому со стаканом воды. Тот уже поднялся и сидел, слегка покачиваясь, воду выпил шумно и жадно.
— Как ты себя чувствуешь? — Верховный пристально осматривал потерпевшего.
— Терпимо, — рассеянно ответил щенок.
— Раздевайся, — приказал Вампир. По зале прокатился рокот, все стали переглядываться.
Щенок повиновался, но было заметно, что каждое движение дается ему с трудом. Когда он обнажился, Анна отвела глаза. Все его тело покрывали ссадины и кровоподтеки на местах повреждений Маркуса. Теперь они были не опасны, но все равно пугали даже закаленных вампиров.
Маркус подошел к щенку сам, прикоснулся к свежему шраму от удара меча, заставил его обнажить клыки. Потом что-то шепнул и провел по ним пальцем, растирая яд на ладони.
Наконец, Марк приказал пострадавшему одеться, дал какие-то распоряжения двум вампирам, выкатившим каталку, и, развернувшись, поманил за собой Анну. Она, ни на кого не глядя, тяжело поднялась, медленно прошла мимо трона и напряженных Карателей. Скрылась за толстой парчовой драпировкой на стене, за которой скрыли дверь в личный кабинет Маркуса.
— Он теперь вампир? — прямо спросил тот.
— Получается, да, — Анна остановилась у порога и наблюдала, как резкими рваными движениями Вампир наливает себе выпить.
— Сядь, — не оборачиваясь, приказал он.
Анна взглянула на длинный стол с огромными стульями, и присела на ближайший.
— Ты понимаешь, что могла умереть? — в тоне Вампира чудилось змеиное шипение.
Женщина перевела взгляд с темной столешницы на него и только тут поняла, что он не зол, а... испуган?!
— Не могла, я все...
— Молчи! Ничего ты не контролировала! Это души тобой управляют! А я предупреждал, что жалостью ты их только разнежишь! — рявкнул Верховный, саданул стакан об стену и мелкие осколки градом застучали по полу. Маркус глубоко вдохнул: — Не зли меня, Анна! Я не позволю, чтобы ты расходовала огонь на ерунду.
— Мне кажется ты забыл, что это — моя проверка, — вампирша встала, прищурила взгляд и поджала губы. — И не смей на меня орать! Это твои прихоти я исполняю.
Верховный выдохнул, сжал кулаки и сцепил зубы. Ненормальная! Она и сама не понимает, какому риску себя подвергла. А он не может показать, что видит и чувствует больше, чем она предполагает. Она еще ничего не понимает, но сны Маркуса не могут обманывать, — видения прошлого уже мешают Анне спать и, значит, время для них обоих стремительно тает. Если он не успеет убедить ее, если она ему не поверит... Черт! Об этом лучше даже не думать.
— Присядь, — глухо сказал Вампир, и Анна послушно села.
Он пришел к ней сам, сел напротив и долго смотрел в глаза. Она искала в нем ложь и игру, он в себе — сил, чтобы показать ей свою слабость. Вампир не узнавал ее, и пытался понять, каково ему смотреть в глаза незнакомой Анны, лишенные жизни, закрытые от внешнего мира, похоронившие в своей черноте блеск былых чувств. А ей чудились в глубокой синеве подобия страха и заботы.
— Мне было за тебя страшно, — с трудом признался Маркус. — Ты слаба для таких игр, могло случится, что угодно.
— Я не могу ждать вечно, когда стану сильна, у меня время... — попыталась огрызнуться Анна.
— К черту время! Если будет нужно, я добавлю, но ты больше никогда не станешь так рисковать. Идет?
Анна лукаво улыбнулась, игриво сощурила глазки, обрамленные дымчатой раскраской теней, и сладко промурлыкала:
— Ты был доволен моей игрой, Маркус? Правда?