Прививка от любви

Вот этот доморощенный Макиавелли и начал создавать обстоятельства. Надеясь выторговать меня у Ордена. Не то чтобы я совсем не догадывалась о его намерениях, но до этого момента надеялась, что здравый смысл всё же восторжествует.

Потому что Орден не торгуется. Всё, что Фред знает, из него вытрясут и так, а кроме информации ему предложить нечего.

– Я воспользуюсь вашей сетью? – я указала на телевизор.

– Зачем?

– Узнаю, когда ближайший рейс на Восточное побережье.

В Башню так просто не попадёшь, это мне известно лучше, чем кому бы то ни было. Охранные системы работают на совесть, Стрелки знают толк в безопасности… Плевать. Я тоже знаю Башню как свои пять пальцев. Неуязвимых нет, нет и неприступных крепостей, вопрос лишь в сложности подготовки.

– Ты никуда не полетишь, Лилиан, – сказала Альма.

– Почему? – я поднялась, и она тоже встала.

– Потому что Фредерик просил тебе передать: «Дождись меня здесь. Помни – ты обещала».

Я молчала. Только пальцы сжались в кулаки – с такой силой, что короткие ногти до боли впились в ладони.

– Он знает, что делает, – мягко произнесла Альма, хотя я видела, что она и сама далеко не так спокойна, как хочет показать. – Он бы ничего не предпринял, предварительно всё не взвесив.

Я отвернулась и выбежала из комнаты. Добежала до своей спальни и снова заперлась – так, словно за мной гналась стая чудовищ.

Ведь я действительно обещала. Хотя какого чёрта! Почему я не могу хотя бы попытаться спасти человека, которому я стольким обязана, который сделал для меня больше, чем кто бы то ни было другой… О Господи! Опять я зачем-то пытаюсь врать самой себе, хотя уже давно разобралась в своих чувствах. Человека, которого я люблю, дороже которого у меня нет никого на свете. Если с ним что-нибудь случится… я себе этого никогда не прощу.

Но я дала слово.

Но как я буду жить, думала я, мечась от стены к стене, как я буду жить, если он не вернётся? Зная, что случилось это – из-за меня? Да лучше бы я сама пошла и сдалась Ордену, чем подвергать его такой опасности. Ну, зачем, зачем ему понадобилось запирать меня здесь? Если бы я сейчас мчалась туда, к нему, мне было бы легче. Да, это огромный риск, но я бы что-то делала, и страх, что сейчас гложет каждую клеточку моего тела, не мог бы за мной угнаться. Я, в конце концов, и создана для риска, меня всю жизнь растили и воспитывали для него. Это я должна рисковать и заслонять собой того, кого люблю, я, а не он!

Но я дала слово. А слово даётся не для того, чтобы его нарушать. Я знала, когда обращалась к Фредерику за помощью, что за неё придётся заплатить. Знала, когда обещала выполнить любую просьбу, что это не будет легко и приятно, иначе он просто сказал бы мне, чего хочет, и всё. Хотя я и представить себе не могла, что это будет ТАК мучительно.

Я развернулась и со всей силы всадила кулак в стену. Ох, Фред, ну почему ты так со мной?!

В руке что-то хрустнуло, и боль вернула меня к реальности. Я потрясла ушибленной кистью. Потом плюхнулась на край постели и уставилась на часы, словно Фредерик не улетел в другой город, а всего лишь отправился в бар на соседней улице и мог вернуться с минуты на минуту. Часы равнодушно показывали цифры, им было совершенно наплевать на мои душевные терзания. Цифры эти сменялись так медленно, что у меня несколько раз возникала мысль, не сломаны ли часы.

До ужина было ещё далеко, и всё это время я провела в спальне, то бегая вокруг кровати, то снова плюхаясь на неё и впадая во что-то вроде прострации. За это время я успела несколько раз переменить решение, временами всё-таки начиная лихорадочно собираться, но каждый раз натыкаясь на невидимый барьер, не пускавший меня. Проклятое слово – мне всю жизнь внушали, что единожды пообещав что-то, надо выполнять. Честность – основа отношений с клиентами, во всяком случае, до тех пор, пока они сами не попытались тебя кинуть. А уж между своими нарушение обещаний и вовсе недопустимо, а Фредерик давно и прочно вошёл для меня в разряд «своих». «Своее» некуда. И просто так взять и отбросить вбитое в подкорку я не могла.

Тем более что он же на меня рассчитывает. Ждёт, что я буду там, где он сказал мне оставаться. И если у него есть хоть малейший шанс о чём-то договориться со Стрелками и выйти из Башни живым и невредимым… то, попробовав пролезть туда и попавшись, я этот шанс похерю.

Когда до меня дошла эта простая мысль, мне стало чуточку легче. Не настолько, чтобы отказаться от своего намерения, не держи меня данное обещание, но всё же достаточно, чтобы перестать очень уж казнить себя за вынужденное бездействие.