Прививка от любви

– Однако ж вы боялись попадать к ним в руки, а, значит, догадывались, что там вас ждёт.

– Я боялся не за себя.

– А за кого?

Ответом было молчание.

– У вас есть семья? – предположил Фред, и когда Крис опять не ответил, а лишь всё так же молча посмотрел на меня, раздражённо вздохнул: – Я не собираюсь причинять вред вашим родственникам или иным близким вам людям. Что вы лепите из меня какого-то злодея, право слово… Но вы должны понимать, что я сейчас из-за вас, вполне возможно, подвергаю опасности себя и близких мне людей. У вас нет желания сообщить мне, что это за опасность? Быть может, мне просто стоит выставить вас за дверь, чтобы её отвратить? Ей богу, я уже достаточно для вас сделал.

Я вздохнула. Если он так и поступит, я точно не смогу его осудить. Лишь только теперь до меня начало доходить, то, что Фред, должно быть, осознал с самого начала: поддавшись порыву защитить приятеля, я действительно втравила Свеннисенов в крупные неприятности. И это после всех моих призывов к осторожности! После всех намерений отплатить верностью за добро! Молодец, Лилиан, нечего сказать.

– Крис, – умоляюще произнесла я.

Крис тоже вздохнул. Ещё раз посмотрел на меня, потом перевёл взгляд на Фредерика.

– Просто я… знаю кое-что, что тщательно скрывается от всех. В какой-то мере я соучастник преступления.

– И что за преступление?

– Генетические эксперименты на людях… точнее, на мутантах.

– И вы принимали в этом участие? – Фред поднял брови.

– Я – доктор биологии.

Ого! Я вытаращила глаза, едва удержавшись, чтоб не присвистнуть. Вот уж никак не ожидала, что шкафообразный Крис может оказаться учёным. Как обманчива внешность, однако.

– Что ж, – после короткой паузы, вызванной, видимо, перевариванием этой информации, произнёс Фредерик, – эксперименты на мутантах – это, конечно, плохо… Вот только с точки зрения закона мутанты мертвы. Прогрессивная общественность возмутится, но не более. Едва ли эта информация стоит того, чтобы столько времени скрываться на Окраине, равно как и того, чтобы серьёзные люди уделяли вам персональное внимание, даже если они финансировали эти исследования. Если дело ограничивалось только этим.

– Только этим, – подтвердил Крис. – Но… дело в том, что мы не просто изучали. Целью исследования было не создание каких-то новых мутаций, а ровным счётом наоборот. Вычищение мутации из человеческого генома. Иными словами, заказчики хотели сделать потомков мутантов снова полноценными людьми.

– Ах вот оно что… – произнёс после ещё одной паузы Фред, и Крис кивнул. Я перевела взгляд с одного на другого, проглотив вопрос «а что в этом плохого?» Не хотелось портить, кажется, наконец-то наметившееся взаимопонимание.

– И насколько они близки к цели?

– Когда я сбежал от них, исследования были примерно там же, где и начались. Но это было пять лет назад.

Фредерик помолчал, покусывая губу. Я ждала, затаив дыхание, и Крис, кажется, сделал то же самое.

– Что ж, – заговорил наконец Фредерик, – как я уже сказал – неволить вас и требовать от вас денег никто не будет. Но если всё же хотите остаться под защитой моей семьи, вам придётся начать на нас работать. Я представлю вас моей сестре – она тоже занимается биологическими исследованиями, легальными, разумеется. Полагаю, она найдёт вам дело.

Я выдохнула с облегчением. Вот почему, стоит один раз помочь человеку не за деньги, а от души, потом никак не можешь избавиться от чувства, что продолжаешь за него отвечать, и что если с ним случится что-то плохое, это будет твоей виной? Пока я размышляла над этим вопросом, Крис успел поблагодарить, вежливо, хоть и без особой радости, и они сошлись на том, что знакомство с Альмой состоится позже, а пока Крис может поесть и отдохнуть. Фредерик уже успел открыть дверь, но на пороге обернулся:

– Да, семья-то у вас всё-таки есть?

– Сестра с племянником.

– Возможно, им имеет смысл пока переехать куда-нибудь.

– Я думал об этом…

– Ладно, обсудите это с Альмой.

И Фред вышел. Я кинулась за ним, едва успев улыбнуться Крису на прощание. Фред, быстро и не оглядываясь, шагал куда-то через комнаты и коридоры, а я пристроилась рядом, тщетно пытаясь поймать его взгляд. Так мы успели дойти до личных комнат, пока я не осмелилась подать голос:

– Фредерик, если нужно… я могу его убить. Байера.

– Байера? – он вынырнул из своих мыслей и резко остановился. Я кивнула. Семь бед – один ответ, и если уж выбирать между Фредериком и любым другим…

– Его же должны хорошо охранять. Причём твои же собратья. Он наверняка потому и отложил покупку до второй половины дня, что ждал подкрепления – везти человека вдвоём с телохранителем не слишком-то удобно.

– Охранять будут, конечно, – кивнула я. – Но неуязвимых нет. Если как следует постараться…

– Нет, ты не будешь так рисковать. К тому же разве Стрелки не будут мстить? Пусть за своих не мстят, но за Хозяина-то?

– Будут, конечно, если найдут, кому. Но если удастся сделать так, что с вами это не свяжут, твоей семьи их месть не коснётся.

– Нет! – Фред резко мотнул головой. – И слушать не стану.

– Фред, но я просто хочу помочь…

– Если ты хочешь помочь, тебе для этого нужно как минимум остаться в живых! – сердито ответил он. – Да тебе придётся бегать от них всю оставшуюся жизнь. Помощь самоубийством – никогда не слышал предложения глупее.