Страница 51 из 88
Но противник не шевелился. Что ж, я тоже умею быть терпеливой. Первое, чему меня начали учить, когда разглядели во мне задатки снайпера – это терпению. Умению ждать хоть сутками, не обращая внимания на неудобства, холод, голод, прочие потребности организма, ждать, не теряя концентрации, чтобы не пропустить тот единственный момент, когда можно и нужно сделать один-единственный выстрел, который и решит всё.
Того, кто сидит напротив меня, этому безусловно тоже учили. Вот и посмотрим, чьи нервы окажутся крепче.
Время шло, отсчитывая секунды и минуты. Больше всего я боялась, что не выдержит кто-то из Свеннисенов. Но там тоже всё было тихо. Должно быть, столь наглядное подтверждение моей правоты убедило Фредерика, что меня надо слушаться во всём. А раненая Альма и сама едва ли захочет шевелиться без крайней необходимости.
Левую щёку время от времени гладил ветерок. Жужжали какие-то насекомые, одно, особо нахальное, попыталось сесть на меня. Пришлось его прихлопнуть, не отрывая глаза от окуляра. Солнечный свет время от времени мерк, когда по небу проплывали невидимые мне облака. Так прошло не меньше трёх часов по моему внутреннему ощущению времени. Вопросом, сколько это ещё будет продолжаться, я себе задаваться запретила. Сколько надо, столько и будет. И всё же долгое ожидание едва не притупило мою бдительность, и когда за завесой стеблей прошло какое-то движение, я едва не пропустила этот момент.
Да, вот оно! Похоже, что-то отвлекло его внимание, вынудив повернуть голову и даже чуть наклониться в сторону. И я увидела тёмный силуэт – не сказать, что очень чётко, но достаточно, чтобы знать, куда именно целить. Оставалось лишь чуть сместить прицел, выдохнуть и плавно нажать на тугой крючок.
Винтовка дёрнулась в руках, приглушённо, но всё-таки гулко рявкнула – и тёмный силуэт в прицеле сперва качнулся назад, а потом соскользнул куда-то вбок и исчез из поля зрения.
Я шумно втянула в себя воздух, а потом так же шумно выдохнула. Поднялась на ноги и пошатнулась – нога всё-таки затекла, и теперь почти не чувствовалась, только болезненно дёргалась при попытке на неё наступить. Интересно, почему только одна? Чувствуя, как по конечности побежали огненные мурашки, я закинула винтовку на плечо и вскарабкалась вверх по склону. Чувство опасности молчало, а значит, непосредственной угрозы больше не было.
Свеннисены дисциплинированно лежали на дне чаши совсем рядом с водопадом. При этом Фредерик ухитрился устроить Альму со всеми возможными удобствами, подложив под её голову свёрнутый спальник из рюкзака.
– Всё? – спросил он при виде меня.
– Всё, – кивнула я. – Можно вставать.
Он сел и наклонился к сестре. Я тоже спустилась и присела рядом с ней на корточки с другой стороны. Рукав её куртки был попросту обрезан, как и свитера и рубашки под ней. На руку была наложена повязка – довольно умело. Судя по всему, снайпер, промахнувшись по мне, вторым выстрелом попытался уложить Альму в корпус, но она как раз начала падать вбок – вовремя я крикнула – и пуля прошила бицепс, надеюсь, не задев кость.
– Идти сможете?
– Далеко? – бледная Альма поморщилась.
– Нам нужно дойти до укрытия, – сказал Фредерик.
– Нам нужно возвращаться, – резко сказала я. – И чем скорее, тем лучше.
– Почему?
– А вы разве сами не поняли? Этот снайпер, – я махнула рукой в сторону скалы, – что-то охранял. Мы уже давно были у него как на ладони, и он мог бы сто раз нас убить, если б захотел. Но он начал стрелять только когда стало ясно, что мы не просто решили набрать водички, а потом вернуться, откуда пришли, а намерены идти дальше в ущелье. И именно туда он попытался нас не пустить.
– Логично, – после короткого размышления согласился Фредерик. – Похоже, что старая база уже кем-то занята.
– А значит, оттуда могут прийти и другие. Едва ли этот стрелок тут был один.
Фредерик поднял голову и оглядел край скалы.
– А может, нам глянуть на труп и место, где он сидел? – предложил он. – Глядишь, что-то и прояснится.
– Что?
– Не знаю. Но, может, мы хотя бы сможем понять, случайные ли это разбойники, или кто-то посерьёзней.
Лично я не видела никакой разницы. Случайные это разбойники, разжившиеся снайпером и соответствующей ему винтовкой, или не случайные – но переться вслепую в ущелье в любом случае будет глупостью, а потому надо уходить. У нас есть фора, и, хотя раненая затруднит нам переход, до темноты мы можем успеть спуститься в холмы. Осмотр же тела займёт время, которого до ночи и так осталось немного. Однако Фредерик уже встал, явно намереваясь осуществить своё намерение, и я, скрипнув зубами, поднялась тоже. Можно было бы, конечно, сказать ему: «Осмотрись, если хочешь, а мы с Альмой пока пойдём, догоняй». Но я вдруг поняла, что не хочу оставлять его одного. Мало ли что. И его не хочу, и Альму не хочу… Вот засада.
– Подождёшь нас? – спросил Фредерик у сестры. – Мы быстро.
– А куда я денусь? – со слабой улыбкой отозвалась та.
И мы с Фредериком двинулись через заросли к проходу, до которого я в прошлый раз так и не добралась. Придерживаясь за стволы и ветки и оскальзываясь на глине, мы наконец спустились к самой подошве скалы.
– Как думаете, как туда подняться? – спросил Фредерик. Я молча пожала плечами.
Однако подъём отыскался на удивление легко. Стоило нам углубиться в скальную щель, как Фредерик с негромким возгласом указал мне на некое подобие ступеней слева от нас. Они круто вели вверх, и рядом с ними был прикреплён довольно толстый трос. Подъём при помощи этих импровизированных перил труда не составил. И вот мы оказались в чём-то вроде благоустроенной пещерки. Небольшой, едва прикрытой сверху каменным козырьком, но из-за закрывавшего её растительного занавеса внутри было уже почти темно. Фредерик включил фонарь, и мы огляделись.